Скачать все книги автора Наталья Егорова

Космодиспетчер Яничков фантастику любил, но относился к ней строго. Вот, например, фантастика хорошая, реальная - это та, что имеет право сбыться в будущем. Были же времена, когда не только колоний на Марсе, но и спиртовых мобилей не существовало, да и ели тогда всякую гадость неочищенную. А теперь пресный лед с Тритона на Марс возим, и никакой фантастики. Вон, старенький буксир-ледовоз "Нептун" на орбите болтается, бортовой номер ОПУ5; двухмесячная вахта закончилась - отдыхать летят. Три человека команды, капитаном - Кир Торман, старый приятель, с ним Яничков в школе учился.

– Три милли… блин, милли-она…

Бомж сморгнул, поскребся под мышкой и продолжил.

– Жиз-ней…

Утро наступало на свалку. Над ядовитыми лужами весело роились мухи; косматые мозгоклюи, повизгивая, копались в живописных кучах мусора. Из стратосферы доносился басовитый гул подлетающего корабля.

Бомж снова задрал глаза к светлеющему небу.

– Это пла-та за не-за… – воздуха не хватило, и бомж задавленно хрюкнул. – Виси-мость. Независимость, блин.

Картленд включил передатчик. В мёртвой черноте экрана отражались впалые щёки и тусклые глаза под набрякшими веками.

Красавец...

– Станция "Эра" вызывает базу Галактического кольца. Станция "Эра" вызывает базу Галактического кольца. Отзовитесь, сволочи, мать вашу! Станция "Эра"...

Впору было свихнуться.

Одиннадцать месяцев взаперти: два жилых яруса, четыре коридора, двадцать шесть кают, гальюн, душ, кубрик, рекреация, гидропонный блок... В ангарах не осталось ни капли топлива, только пыль лежала трясиной: ступишь - засосёт.

В тот день выпал первый снег.

Впрочем, разве ж это снег - вот в Сибири, говорят, как навалит сантиметров тридцать за ночь - веселуха! А здесь шоркаешь по тротуару, а за тобой асфальтовые следы тянутся. Зато холод собачий, и это уже в конце октября. По институту сквозняки гуляют, на улице ветер свищет, а перчатки я еще в прошлом году посеял, да так новые и не купил. Жаба задушила.

К тому же еще и магнитная буря разгулялась, по радио передавали, а я человек магнитозависимый. Слово красивое, а самочувствие поганое: голова чумная, спать хочется - спасу нет, очки к носу примерзли. И главное, угораздило же меня именно сегодня договориться курсовую у Белкина взять, да еще и на улице встречаться. В такую-то холодину.

Я остервенело хлопнул себя по шее, но комара не убил, зато споткнулся о корягу и плюхнулся на колени в мокрый мох. Мои мучители как по команде остановились, терпеливо ожидая, пока я соскребусь с земли, отряхну штаны, распрямлюсь... Они не выказывали ни тени нетерпения, продолжая бубнить что-то об аномалиях, сошедшей с ума стрелке компаса, забытой дома топографической карте.

Это лишь подтверждало самые худшие опасения, мучившие меня последние несколько часов. Мы несомненно заблудились.

– Филди? Это Холо. Нас нашли.

Скатываюсь по ступенькам, на ходу сворачиваю панель. Я оставил им кучу аппаратуры и Норга, глотнувшего "псих-коктейля".

– Я все получил.

Успокоил, спасибо. Впрочем, действительно успокоил - ко всему не хватало еще обломить работу.

– Что с Норгом?

– У них.

Ковыряюсь с замком, отмычка флегматично помигивает красным. Сколько у меня секунд до того, как Норг расколется?

– Ты где?

– Что я тебе скажу, Матюха, борец за правду: будешь делать реализм - будешь жрать хлеб без масла. Бывай.

Хызел запрокинул голову, вливая в бездонную глотку очередную порцию пива. Кадык пару раз судорожно дернулся, и с очередной бутылкой было покончено. Я задумчиво откусил от хот-дога, столь же гадкого на вкус, как и на вид: не иначе его настрогали из помоечных голубей.

Самое обидное, что Хызел был прав. За последнюю неделю у меня не забрали семь портретов из двадцати: непростительный процент, если учесть плату местным рэкетирам и отсутствие постоянной работы. Жизнь уличного "мазилы", создающего для вас шедевр в полчаса, не сахар, а кушать хочется всегда.

– От Земли до Мегапура долетела эта дура, - пробормотал человек с интернациональным именем Эжен Букин и выпустил из толстого баллона струю хвойного аэрозоля.

Близился 2205 год. Новенькая станция Мегапур болталась возле Урана в ожидании транспорта с персоналом. Большой жилой отсек, лаборатории, гидропонная ферма, стыковочные узлы для нескольких космических барж и бесчисленное множество вспомогательных узлов и конструкций - всё было десять раз проверено, налажено и готово к работе.

Зак украдкой скосил глаза из-под рваной повязки, служившей ему головным убором. Остальные рабы пока не заметили отставшего товарища по несчастью. Один из охранников, сопровождавших жалкую колонну, поправлял ошейник злобного пса-убийцы, другой закуривал вонючую самодельную папиросу. Это был крохотный, но шанс.

Зак юркой змейкой просочился в приоткрытую дверь. Полузасыпанный землей бункер, невесть как оказавшийся на территории бывшего кемпинга, нынче представлял собой огрызок коридора с шершавыми бетонными стенами. Двери по обеим сторонам прохода были наглухо запечатаны, но и та площадь, что оставалась в его распоряжении, давала некоторую надежду остаться необнаруженным. Рабов сгоняли в бараки толпой, для сна служило все пространство дощатого пола, а пересчитывали рабочую силу лишь с утра. Зак надеялся к этому времени проскользнуть мимо охранников, перелезть через невысокую двойную ограду из колючей проволоки и... дальше надежда только на собственные ноги.

Все началось с того, что Илюшка схватил трояк по пению. В четверти.

И главное, родителям не объяснишь. Мама за голову схватится и заохает:

– Ты дома без конца поешь, чего ж ей еще надо? Ты, наверное, балуешься у нее на уроках, вот она тебе тройки и ставит.

А он и не балуется вовсе. И не поет почти. Елена Николаевна почему-то не любит пение, а велит называть свой предмет "музыка". И картинки рисовать заставляет: ставит пластинку и требует нарисовать впечатление. Только у Илюшки никакого впечатления от Чайковского и Мусоргского не получается, он больше автомобили любит рисовать. Гоночные.

Звезда приближалась. Холодная, белая, неумолимая, она заслонила собой Деву и почти сравнялась размерами с Луной. Она была рождена Злом. Она несла смерть. И не было под солнцем силы, способной остановить ее.

Он пытался стать такой силой. Он - магистр стихийной магии Азерран - один против беды.

Хрупкие страницы старинных летописей хранили истории о прошлых падениях Звезды на многострадальную землю. Он помнил каждую строчку этих описаний, пронизанных отчаянием. Он знал, как горела земля, как выходили из берегов океаны, как небо разверзалось огненными дождями, как страшные болезни поражали людей. И как в ярчайшей вспышке, в безумном грохоте обрушивалась небесная кара, уничтожая в пламенном аду целые страны. И не было никому спасения.

Егор Маслов был художником-самоучкой. Закончить заштатный технический ВУЗ он смог только за счет филигранной точности в выполнении чертежей. Но в век компьютеров эта способность оказалась никому не нужна. Тогда Егор начал осваивать по самоучителям различные техники рисования, отдавая предпочтение грифелю.

Неожиданно поступает приглашение о реставрации старой картины. Нынешняя владелица считает, что портрет был исправлен в более поздние времена, и хочет убедиться в своем предположении. Возразить обладательнице столь приятного голоса наш художник не смог…

Даже программисты не станут отрицать, что они народ необычный. Недаром о них сложено столько анекдотов – Василий Иванович с Вовочкой позавидуют. Вот и родилась идея собрать под одним переплетом произведения авторов-программистов.

В сборник вошли рассказы пятнадцати авторов из США, Израиля, России, Украины и Эстонии. Всю информацию об авторах можно найти на сайте издательства «Млечный Путь»: http://milkyway2.com.

Я очнулась в другом мире, где обозвали Избранной, но быстро выяснили, что ничего полезного я не умею. И только один лучик надежды — возможность исполнить свою заветную мечту и стать магом. Для этого придется приложить множество усилий, но разве это имеет значение, когда главное чудо в твоей жизни уже случилось? Это история об обычной девушке в необычной ситуации, ее маленьких друзьях, магической академии и взаимопомощи. Даже если сбылась самая заветная мечта, за нее еще придется бороться.

Нам рассказали как важно то, что мы будем делать, пришедшим поглазеть на построение жителям — какие мы сильные маги, отдельно отметили героев-первокурсников, которые наравне со вторым курсом вызвались помогать людям защищать селения от нечисти и болезней и под торжественный марш отправили навстречу рутинной работе столь нелюбимой архимагом Элтаром...

Страх делает из слабого труса, а из сильного героя Академия гудела как потревоженный улей. К концу занятий в ее стенах не осталось ни одного человека, который был бы не в курсе произошедшего в обед в столовой. Адепты бурно обсуждали инцидент, собираясь небольшими группами в коридорах, холле и даже во дворе. Похоже, я была первой, кто решился открыто бросить вызов грозному завучу. Точнее я была единственной, у кого не имелось другого выхода — магия была для меня всем. Некоторые, встречая в коридорах, разглядывали меня с каким-то жадным интересом. В чем тут дело прояснил Эрин, прибежавший после перемены с известием о том, что многие заключают пари на то, сколько я продержусь до того как все-таки сбегу. Сроки разнились от одного дня до одного месяца.