Бумеранг

АЛБЕРТ БЭЛ

ВЫСШАЯ МАТЕМАТИКА

Неожиданно я заболел и несколько дней провалялся с температурой, головной болью, ломотой во всем теле. Когда поправился, мне дали три дня отдохнуть, а на четвертый выпало воскресенье. Дело было осенью, и, собираясь погулять, я надел пальто и шляпу. У каждого для прогулок есть свои излюбленные улицы, были они и у меня, но в то воскресенье я немного отклонился от привычного маршрута и вышел к зданию техникума. Дворник поливал улицу, а погода выдалась до того теплая, что над мокрым асфальтом клубился пар.

АЛБЕРТ БЭЛ

КОМАНДИР ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ

Никто не знал этого человека. Никто бы не смог объяснить, как он очутился в подвале. Наверное, шел ночью с работы, а когда начался воздушный налет, спрятался в ближайшее убежище.

Грохот бомбежки перекрыл глухой рев, длился он долю секунды, а потом послышался звук, похожий на стон, и подвал содрогнулся. Люди сбились в кучу, повалились на пол, и тотчас погас свет. Дом рухнул от прямого попадания бомбы. Но подвал выдержал. Когда люди осмелились перевести дыхание, они поперхнулись от копоти и пыли. Какая-то женщина кричала надрывно, истошно, а над головой с грохотом рушились стены.

АЛБЕРТ БЭЛ

ТИБРИК

Зеленый уголок трехрублевки чуть выглядывал из кармана пальто.

Прижавшись к незнакомцу, Тибрик правой рукой приподнял клапан, а левой вытащил трешку и ускользнувший пониже рубль. Доставать мелочь было бы опасно.

Кондуктор крикнул на весь трамвай:

- Улица Дзирнаву! Следующая Меркеля! - И Тибрик стал пробираться к выходу.

На улице сразу дал о себе знать мороз. Сквозь дырявые подметки и мокрые носки ноги обжигало холодом, а душа ликовала.

АЛБЕРТ БЭЛ

Голос зовущего

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Книгу современного латышского прозаика Алберта Бэла составляют роман "Голос зовущего" и рассказы разных лет. Время действия романа - 1905 год, герой - реальное историческое лицо, профессиональный революционер Янис Лутер-Бобис. Сюжеты рассказов соотнесены с годами Великой Отечественной войны, с послевоенной действительностью современной Латвии.

1

Промозглым и голым зимним утром по Суворовской улице в Риге, сгорбившись под нелегкою ношей на плече - плоским ящиком со стеклом и всякими стекольными принадлежностями, - брел мастеровой.

АЛБЕРТ БЭЛ

"Я САМ" НА ПРОСТОРЕ

Я - инженер-мелиоратор, работаю в институте.

И почему-то мне вспоминаются давние летние дни.

Тогда на траве густым слоем лежала пыль, разгоряченный солнцем воздух волнами вздымался к небу, и стройные сосенки на южной окраине просторной равнины кутались в серую дымку.

Ничто не нарушало тишины, до того незамутненной, что слух улавливал тончайший стрекот насекомых, и казалось, вместе с летучим воздухом землю покинули все звуки, а этот последний, запоздавший, отлетает с жалобным стоном.

АЛБЕРТ БЭЛ

ЗАПАДНЯ

Не странно ли - устроить западню, не зная, что это западня, заманить жертву, не зная, что это жертва?

Узкоколейная железная дорога, давным-давно заброшенная, пришла в полную негодность: от снега, дождя и солнца шпалы потрескались, превратились в труху, ржавые рельсы по большей части растаскали. Как шрам на щеке, тянулась по зеленым лугам крутогорбая насыпь, поросшая жесткой травой. Мост над оврагом рухнул, сгнившие опоры унесло половодьем - весной речушка выходила из своих берегов.

АЛБЕРТ БЭЛ

ЗЕЛЕНЫЙ ОБМАНЧИВЫЙ ПАРУС

На сухом суку сидел ворон, сойка паслась на рябине; возвращаясь с работы Артур подобрал в орешнике спелые, ядреные орехи; один такой положишь на зуб - он легко расколется надвое, а язык защиплет от горькой корочки. Светло-серые семена тимофеевки, темно-бурые тминные семена облипали босые, в осенней росе намокшие ноги, по ним ползали муравьи впрочем, Артуру до них не было дела.

И земле, наверно, до меня нет дела, подумалось ему Но я вижу муравьев так, может, и земля меня видит?

АЛБЕРТ БЭЛ

ВСЯ СИЛА В УСАХ

На складе не было окон, не было там и пыли. Кругом коробки с приемниками, телевизорами. Дверь в торговый зал слегка приоткрыта, за ней мелькали покупатели, звучали голоса вперемежку с музыкой. Где-то в глубине магазина стучала пишущая машинка - будто игрушечный барабанщик бил в бумажный барабан. Удары сыпались быстро-быстро, но вдруг все умолкло, три-четыре неторопливых всплеска, и опять шальная дробь.

15 апреля 1915 г. Разъезд 7-й версты

Катя. Завтра мы едем в Демб, за ранеными. Говорят — этот рейс будет в Москву, чему я очень рад, так же как и все наши. Если пойдем в Москву, то будем там числа 22—23-го. Сейчас мы стоим в семи верстах от Люблина, где-то в полях. Вокруг тишина и безлюдье. Все население — начальник разъезда, стрелочник и крестьянская детвора. Ходили сегодня гулять по дорогам, обсаженным березами. Весь день — холодно, ветрено и ясно. Час спустя после вашего отъезда нас перевели в Люблин на обмерку. Вечером я ездил в город, был в Саксонском саду. Снова оркестр играл «Звезду северную». Пил с Романи-ным кофе в той кавярне, где мы ужинали. Город был весь в тумане и огнях.

Герои повести мечтают изменить климат Арктики, чтобы у берегов Мурмана плескалось теплое море. Но как это сделать? Ответ — в теории льдов капитана Гернета…

Роман Павла Кочурина «Преодоление» посвящен ветеранам Великой Отечественной войны. В центре его — образ Николая Костромичева, вернувшегося с войны инвалидом. Фронтовая закалка, высокое гражданское мужество, чувство большой ответственности перед молодым поколением помогают герою романа преодолеть все невзгоды, принесенные войной, и прочно обрести свое место в мирной жизни.

Читатели хорошо знают Ивана Лазутина по его романам и повестям «Сержант милиции», «Суд идет», «Родник пробивает камни» и др. В центре нового романа «Крылья и цепи» — бывший фронтовик-разведчик Дмитрий Шадрин, принесший с войны не только ордена и раны, но прежде всего высокий нравственный потенциал коммуниста и патриота.

Повести ленинградского писателя Семена Ласкина написаны о наших современниках. «На линии доктор Кулябкин» — повесть о враче «скорой помощи». Действие ее протекает за одно суточное дежурство, при этом раскрывается жизнь врача, человека скромного, бескомпромиссного, обладающего талантом доброты. О врачах же — повесть в рассказах «Несколько историй из врачебной практики», «Абсолютный слух» — повесть о школе, «Лестница» и «Боль других» — повести о молодежи, о поисках собственного пути в жизни. «Евдокия Леонтьевна» — повесть о простой русской женщине, полной любви к людям.

Впервые под одной обложкой собраны четыре повести известного писателя Камиля Зиганшина. Для тех, кто знаком с его дилогией о староверах «Золото Алдана», эти повести будут открытием новых граней таланта писателя Зиганшина. В повести «Щедрый Буге» нет ни одной выдуманной строки. По словам писателя Леонида Соколова, это «открытие и природы, и человека, и животного мира». Повести «Маха» и «Боцман» — это истории, из которых читатель узнает массу познавательной и достоверной информации о жизни кунички и рыси. В «Возвращении росомахи» рассказывается о судьбе двух поколений таежных рыцарей, их поразительной способности отстаивать свои права на жизнь и свободу. Особо хочется отметить, что книги К. Зиганшина с одинаковым интересом и охотой читают и взрослые и дети.

В книгу Ю. Красавина входят четыре повести: «Вид с Павловой горы», «Полоса отчуждения», «Теплый переулок». «Вражья сила». Действие повестей происходит в небольших городках средней полосы России. Писателя волнуют проблемы извечной нравственности, связанные с верностью родному дому, родной земле.

В книге «Хорошо живу» несколько произведений — повесть, давшая название сборнику, и рассказы. Внутренний конфликт повести «Хорошо живу» развивается в ситуации, казалось бы лишенной возможности всякого конфликта: старик, приехавший из деревни к сыну в город, живет в прекрасных условиях, окружен любовью, вниманием родных. Но, привыкший всю жизнь трудиться, старый человек чувствует себя ненужным людям, одиноким, страдает от безделья. Трудному послевоенному детству посвящен рассказ «Женька». «Рыжий из механического цеха», «Нет зимы», «Васена» и другие — это рассказы, о тружениках Нечерноземья. В них автор достигает выразительной точности в обрисовке характеров. В рассказах хорошо передано своеобразие природы, ее поэтичность и неброская красота.