Дети подземелья

Дети подземелья

Даниэль Клугер

Дети подземелья

Проза есть выродившаяся поэзия. Так считали древние греки - в их числе Аристотель. Я обеими руками подписываюсь под этим суждением - если под вырождением имеется в виду утрату наследственных черт по мере эволюции. В этом случае можно задуматься: какой из видов - или жанров - прозы "выродился" в наименьшей степени? Иными словами, стоит нынче ближе всех к поэзии? Рискуя навлечь на себя гнев ревнителей "серьезности" литературы, поклонников исключительно "мэйнстрима", со снисходительным презрением относящихся к "масскульту", хочу сказать: это детектив. Вообще, критики многократно и постоянно гонимого жанра демонстрируют образчик своеобразного литературного расизма, отказывая в принадлежности к подлинному искусству не отдельных книг, а целого жанра как такового. Утверждение: "Я не люблю поэзию", - воспринимается в приличном обществе неким чудачеством. Гордое заявление: "Я не люблю детективы!" - рассматривается признаком серьезного и глубокого отношения к духовным ценностям, каковых означенный жанр не содержит. Ну конечно - с одной стороны вроде бы, макулатура, заполняющая книжные прилавки, с другой - Пушкин и Байрон. Но ведь можно построить сопоставление и иначе: с одной стороны - Борхес и Эко (или Эдгар По и Роберт Стивенсон), с другой, например, - рифмованная халтура из многочисленных сборников и альманахов 70-90-х годов.

Другие книги автора Даниэль Мусеевич Клугер

Подлинная история Исаака де Порту, служившего в мушкетерской роте его величества Людовика XIII под именем Портос.

Даниэль Клугер

Под небом Парижа

Если аббат Фариа у Дюма появился все-таки несколькими годами позже, чем читатель получил удовольствие познакомиться с методом великолепного месье С.-Огюста Дюпена, то сейчас речь пойдет о произведении, выход которого в печать датируется либо 1832, либо 1836 годом, и следовательно, опередившем "Убийства на улице Морг" то ли на пять, то ли на девять лет. Место действия то же, что и в рассказах Эдгара По:

Профессиональный сыщик и врач расследуют двойное убийство и в конце концов называют имя преступника. Читателя ждала бы увлекательная, хотя и вполне традиционная детективная история, но время и место действия придают повествованию необыкновенное, трагическое звучание: события романа происходит в разгар «окончательного решения» нацистами еврейского вопроса, а все герои – сыщики, свидетели, убийца – обитатели еврейского гетто, которым предстоит разделить общую судьбу.

Странная стояла погода – словно в сказке: «Принеси мне то – не знаю что, и приходи ко мне в день, чтобы был он нелетним-незимним, невесенним-неосенним.»

Такой вот выпал день, не относящийся ни к одному времени года. Впрочем, любой день в году мог бы оказаться таким же.

В рощице гремели пистолетные выстрелы, хотя время было мирное, да и дуэлянтами это место посещалось нечасто. Дуэлянтами – возможно. Тем не менее, действительный статский советник Александр Сергеевич Грибоедов не нашел ничего более подходящего.

Даниэль Клугер

Лебединая песня

1.

Симферопольский пубхоз "Лебединая песня" имел самую высокую репутацию. Если в прочих заведениях подобного рода - таких, например, как "Ромео и Джульетта" или "Алые паруса", - хоть неохотно, но принимали от посетителей местные таврики, то в "Лебединую песню" с ними соваться не следовало. Неудивительно, что клиентами здесь были сплошь морские пехотинцы Украинской Республики и представители Ограниченного Контингента Русскоязычных Войск. К слову, последние бывали чаще. Дамы предпочитали украинским гривнам рубли с трехцветными флажками, что само по себе казалось знающим людям загадкой. Дело в том, что, по утверждению знающих людей, и рубли, и гривны, и, кстати, крымские таврики печатались в одной и той же типографии, на одной и той же бумаге, причем бумага эта приобреталась всеми тремя правительствами за доллары и, безусловно, стоила значительно дороже напечатанных на ней денег.

Аэропорт «Бисмарк» походил сверху на серый лист бумаги, расчерченный для игры в «крестики-нолики». Сходство усиливалось тем, что стоявшие на земле самолеты действительно напоминали аккуратно проставленные крестики.

Средних лет мужчина, в хорошо сшитом темно-сером костюме, сидел в третьем ряду кресел, справа от прохода, и с нескрываемым любопытством смотрел в иллюминатор. Оторвавшись от созерцания пейзажа под крылом набиравшего высоту самолета.

О чем можно подумать, когда после многодневного запоя вдруг видишь перед собой упитанную крысу в цветастом передничке и с подносом в лапках, на котором стоит рюмка водки? Разумеется, о белой горячке. Но на самом деле и крыса, и поднос, а главное, рюмка водки совершенно реальны! Маленький хитрый демон-рапаит существует только для того, чтобы спаивать, и, увы, частный сыщик Ницан очень быстро становится его жертвой. Впрочем, это не мешает Ницану расследовать преступления, совершенные при помощи магии.

Даниэль Клугер написал захватывающую книгу о прототипах известных литературных героев — спорную, но чрезвычайно интересную. Выбор его персонажей широк — капитан Немо и Беня Крик, граф Дракула и Эркюль Пуаро, барон Мюнхгаузен и доктор Фауст, Голем и Эдмон Дантес, гражданин Корейко и доктор Блад… Собрав их биографии — и биографии их прототипов — под одной обложкой и более того — в едином тексте, Клугер попутно сумел рассказать много чего любопытного. «Тайна капитана Немо» — это своеобразное литературное расследование, в котором читатели участвует вместе с автором.

Популярные книги в жанре Детективы: прочее
В этой книге мы рассмотрим историю через призму разных личностей, которые оставили свой след. Среди них есть монархи и полководцы, художники и писатели, а также персонажи, чьи деяния перевернули мир. "Подлинная история ожерелья Антуанетты" Ольги Басковой рассказывает о таинственном исчезновении ожерелья, которое спровоцировало громкий скандал и могло стать причиной свержения короля и королевы Франции. В центре внимания оказывается Жанна де ла Мотт, интриганка и писательница, чья жизнь была полна перемен: от нищей до придворной дамы, от беглянки до графини. Её связь с мадам Дюбари и исчезновение ожерелья становятся ключом к разгадке одной из важных глав истории.
В начале недели погода была ужасной. Снег шел так густо, что провода прогнулись, и ветви деревьев клонились к земле. Только слабый свет луны освещал затоптанную дорогу и замерзшую девушку, стоящую у столба без защиты от снега. Она была одета в короткую шубку и полусапожки. Когда фары машин вспыхивали из-за поворота, она поднимала свою замерзшую руку, но никто даже не замедлял ход. В это время Глазунов, молодой и сильный репортер, заметил ее, когда его "москвич" выбрался на прямую дорогу из редакции газеты.
Героине данной книги приходится распутывать сложные внутренние игры и разгадывать старые загадки. Но на этот раз ее заказчица предлагает ей работу, которая не вписывается в ее обычные сферы интересов - доказать благородное происхождение депутата, мужа заказчицы. В результате ее поисков исчезнувших предков представителя политики, она оказывается на следе преступления, совершенного много лет назад во время революции. Попытка онастоять на восстановлении истины, хоть и с сильным опозданием, приводит ее к новым трагедиям, которые она должна преодолеть.
Опытный страховой детектив переворачивает всю Нью-Йоркскую преступную среду, неустанно ища идеальное ожерелье с бриллиантами. Вокруг ожерелья Сарбина царит смерть. Его одиннадцать безупречных бриллиантов были вырезаны из одного камня - одного из самых впечатляющих, когда-либо найденных в шахтах Южной Африки. Но вскоре это изысканное украшение стало несчастливым предзнаменованием. Владелец ожерелья покончил жизнь самоубийством, а его дочь, которой ожидалось унаследовать произведение в восемнадцать лет, скончалась вскоре после этого. След детектива ведет в самое сердце города, к неприятным открытиям и опасности, ставя под угрозу его собственную жизнь и будущее этого известного ожерелья семьи.
Во время своего обычного задания, журналистка Татьяна оказывается свидетелем смерти бизнесмена Луганского и его дочери. Главный подозреваемый - ресторатор Скворцов - отрицает свою вину, и Татьяна верит, что есть другое объяснение. Вскоре она обнаруживает, что истоки этой трагедии уходят в глубокое прошлое - во времена Гражданской войны и коллективизации. Семейство Луганских, как и вся страна, оказалось разделено на две враждующие стороны, и первая кровь была пролита именно в их роду. Теперь Татьяна стремится раскрыть правду, скрывающуюся за этим столетним семейным конфликтом.
Двое офицеров полиции, ведя свои велосипеды по набережной Анжу, внезапно столкнулись с женщиной, которая бежала к ним навстречу. Она задыхалась и прошептала: "Быстрее! Я убила человека!" Это событие описывается в рассказе, который включен в сборник "13 виновных", выпущенный в 1932 году. Книга запутанная и наполненная драмой, которая поведет вас в увлекательное путешествие в мир прошлого.
Весь день начался с неприятностей. Приватный детектив Татьяна Иванова почувствовала, что события не идут в ее пользу, уже с самого утра. И ее предчувствия подтвердились: ее любимая и надежная машина сломалась по дороге домой, и, если бы не помощь коллеги Василия Шумского, которого она случайно встретила на дороге, Татьяна была бы вынуждена провести ночь на трассе. Василий пригласил Татьяну в свой дом, роскошный особняк, особенно учитывая, что следующий день был запланирован для празднования его женского юбилея. Однако, на следующее утро, супруги Шумские были найдены мертвыми...
Татьяна Иванова, частный детектив, сталкивается с особо сложным делом – необходимо раскрыть загадочную смерть матери Олега Солодовникова. Елена Григорьевна, интеллигентная старушка, найдена мертвой с пронзительным ушибом головы в своей собственной квартире ее внуком Сашей. Но кто мог бы пожелать покончить с ее жизнью, и что за тайну она могла раскрыть? Татьяна Иванова решает начать расследование с глубокоукрытых тайн прошлого Солодовниковой... Возможно, именно здесь затаился источник ответов на все вопросы.
Оставить отзыв
Еще несколько интересных книг

Даниил КЛУГЕР

НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Изо всех обитаемых планет штурман поискового звездолета "Искатель" Кошкин с подозрением относился только к двум: Тургосу и Локо. Собственно, Тургос вполне мог считаться условно обитаемым, поскольку тургосцы принадлежали к виду Condensatum sapiens spontanis, что обозначало "сгустки разумные самопроизвольные". В принципе, сгустки эти не существовали, а появлялись лишь тогда, когда хотели помыслить. Для земной науки оставалось пока загадкой, каким образом у несуществующих существ могли возникать какие-либо желания, тем более желание помыслить. Именно эта неопределенность и настораживала Кошкина.

Даниил Клугер

Очень древний каменный век

Из космоса, с высоты сорока тысяч километров, Протей-4 очень напоминал Землю - такая же слегка сплюснутая у полюсов голубовато-зеленая сфера, кое-где подернутая дымкой облачного слоя, - и всякий раз, глядя на экран внешнего обзора, капитан Альварец ощущал легкий укол ностальгии. Все-таки шесть лет вдали от Земли, на неблагодарном посту начальника орбитальной станции "Протей - КСС I", весь штат которой состоял из двух человек капитана и штурмана.

Даниэль Клугер

Театральный вечер

Рассказ

Как-то вечером Натаниэль Розовски оказался в театре - впервые за последние двенадцать лет. И это при том, что в молодости он числил себя завзятым театралом, а в студенческие времена даже участвовал в каких-то любительских постановках. Но то было давным-давно, когда жил он в советском городе Минске и звался не Натаниэлем, а Анатолием, Толиком. С тех пор много воды утекло.

Сидя в полутемном зале Камерного театра в ожидании начала спектакля, он вдруг с изумлением ощутил почти забытое волнение, которое когда-то вызывал в нем негромкий говор зрителей, тяжелый и торжественный бархат занавеса.

КРАТКАЯ ХРОНИКА ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА СЕРГЕЯ КЛЫЧКОВА

1889

1 (13) июля в староверской семье родился Сергей Антонович Клычков (деревенское прозвище - Лешенков):

Родился я в 1889 году в июне месяце в деревне Дубровки, Тверской губернии, Калязинс-кого уезда - ныне Московской губернии, Ленинского уезда. Детство мое протекло с глазу на глаз с бабкой Авдотьей. Лес у нас в ту пору стоял почти у окон заповедный, мимо крыльца лоси ходили в метели, в лесу водилась разная диковина, и вообще было все, если теперь вспомнить, как выдуманное... Мать с отцом промышляли в городе (земля у нас не кормит, тверская скудная земля*) - сначала у хозяев, потом и своим кустом. Таким образом, семья наша не чисто крестьянская, а полупромышленного, кустарного типа, как и вся округа знаменитого б. Талдома, ныне города Ленинска (полторы версты от Дубровок), очень упорная, на редкость трудолюбивая, предприимчивая, чем и объясняется сравнительный достаток, к которому пробился отец сквозь вопиющую бедность: дедушка оставил после себя худую избу на выгоне, я хорошо еще помню ее - в ней всегда дождик шел гораздо дольше, чем на улице!