Лучи смерти
Этот отдельный кабинет фешенебельного нью-йоркского ресторана напоминал по обстановке безвкусно убранную гостиную в доме богача: большая квадратная комната освещалась мягким светом золоченой лапообразной люстры, с тремя матовыми шарами под лепным потолком, на котором весело подмигивали посетителям повитые гирляндами виноградных гроздьев и листьев пухлые амуры. Красные бархатные драпри закрывали два окна, не пропуская уличного шума. На красных обоях стен с золоченым узким карнизом ярко выделялась матовая позолота широких рам четырех картин с обнаженными, томно улыбающимися нимфами; в углу сияло красной лакировкой большое пианино; плотно закрытая дверь блестела массивной темно-зеленой малахитовой ручкой. Перед длинным столом, покрытым ослепительно-белой скатертью и сиявшим серебром, хрусталем и фарфором, четыре бархатных кресла с пухлым сидением и округлыми ручками, казалось, приглашали к покою и кейфу.