Метерлинк-утешитель

Передавать творения поэта с одного языка на другой - это как взять фиалку и бросить ее в плавильный котел, чтобы раскрыть основной принцип ее красок и аромата. Растение должно возникнуть заново из своего собственного семени, иначе оно не цветет. Вот в чем заключается тяжесть проклятия, возникшего после смешения языков в Вавилоне. Каждый язык имеет свою уникальность и живость, и если мы пытаемся передать его на другой язык, мы рискуем потерять его подлинность и красоту. Эта книга исследует и задает вопросы о влиянии перевода на оригинал, о том, можно ли восстановить полностью значения и эмоции оригинального текста и ограничивается ли наше понимание культуры и литературы только одним языком.

Не случайно с приходом XIX века романтизм стал популярным, идея самостоятельности каждой народности нашла свое отражение в этом учении. Властью политической идеей того столетия было национальное объединение, и народы, идущие навстречу политической свободе и важности своего существования, находили силы в этом романтическом духе. Греция стала свободной, Бельгия выделилась, Италия и Германия объединились (что было необычайным для ученых прошлого), и южно-славянские государства поднялись из прошлого, длившегося веками. Мы до сих пор чувствуем глубокое влияние этой романтической поэзии национального героизма. Все, что с ней соответствует, кажется нам красивым и справедливым, а все, что не согласуется с ней, кажется отклонением от нормы. Из этой точки зрения мы рассматриваем карту западной Европы как полностью окончательную, потому что Испания, Португалия, Франция, Италия и Англия замкнулись в границах своего языка и народа. Однако каждое столетие перемежевало их земли, и думать, что это больше не повторится в будущем, было бы глупо. Современность слишком слепа, чтобы понять это. Современный политический строй европейских государств действует всего 90 лет, в то время как политические разделы, независимые от племенных различий, существовали тысячелетиями (Римская империя, феодализм)...

Недавно я был свидетелем оживленного чтения трагедии «Карл V» одного начинающего автора в редакции декадентского журнала. Я практически ничего не знал об авторе, за исключением одного сотрудника редакции, представившего его. Кроме нас, в зале находилось еще несколько человек - издатель журнала, известный поэт и молодой философ-мистик. Однако, драма не понравилась аудитории и вызвала беспощадную критику. Автор отстаивал свою работу смело и настойчиво. Я считаю, что разговор, затронувший несколько важных вопросов искусства, был настолько интересным, что я решил его записать.

Великий русский поэт Александр Пушкин, прочитав стихи своего предшественника Державина, заметил, что слова поэта - это уже сущие дела. Гоголь, рассказывая об этом, подтвердил правоту Пушкина. В то время, когда Державин жил, его слова и его творчество считались неотъемлемой частью жизни, воспевающей и украшающей ее. Державин говорит: "Твоя слава - это эхо, которым буду живо отзываться", но Пушкин поставил слова поэта еще выше дела - поэт должен с благоговением приносить свою священную жертву и только в другие моменты может быть простым смертным, но это не умаляет его великого призвания.