Наполеон Ноттингхильский
Наполеон — император Франции; Ноттинг-Хилл — район Лондона. Зачем понадобилось Честертону ссорить в романе гигантскую империю с тихим кварталом, сталкивать их армии да еще поручать оборону персонажу со столь неприлично громким прозвищем? Английский читатель 1904 года, беря в руки этот «батальный» роман, думал не об обороне Ноттинг-Хилла, а о растущей в колониальных войнах британской империи: ведь война с бурами на юге Африки, где отличился коварством и жестокостью упоминаемый в самом начале романа расист Сесил Родс, едва отгремела. И в национальных героях по-прежнему числился киплинговский колониальный солдат Томми Аткинс, преисполненный послушания и долга и готовый беззаветно служить короне. Но если порабощение малых народов будет продолжаться дальше, считал писатель, то Англия сама превратится в громадное рабовладельческое государство, о котором предупреждал еще X. Беллок в книге «Сервилистское государство». Чтобы защитить свободу, спасать нужно малый дом и защищать не империю и даже не столицу империи, а квартал. И на защиту его следует поставить не безликого и послушного Томми, а великого полководца из народных умельцев, под стать наполеоновским маршалам. Поэтому — Наполеон, поэтому — Ноттингхилльский.
Наполеон Ноттингхильский скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
На закатной окраине Лондона раскинулось предместье, багряное и бесформенное, словно облако на закате. Причудливые силуэты домов, сложенных из красного кирпича, темнели на фоне неба, и в самом расположении их было что-то дикое, ибо они воплощали мечтанья предприимчивого строителя, не чуждавшегося искусств, хотя и путавшего елизаветинский стиль со стилем королевы Анны[9], как, впрочем, и самих королев. Предместье не без причины слыло обиталищем художников и поэтов, но не подарило человечеству хороших картин или стихов. Шафранный парк не стал средоточием культуры, но это не мешало ему быть поистине приятным местом. Глядя на причудливые красные дома, пришелец думал о том, какие странные люди живут в них, и, встретив этих людей, не испытывал разочарования. Предместье было не только приятным, но и прекрасным для тех, кто видел в нем не мнимость, а мечту. Быть может, жители его не очень хорошо рисовали, но вид у них был, как говорят в наши дни, в высшей степени художественный. Юноша с длинными рыжими кудрями и наглым лицом не был поэтом, зато он был истинной поэмой. Старик с безумной белой бородой, в безумной белой шляпе не был философом, но сам вид его располагал к философии. Лысый субъект с яйцевидной головой и голой птичьей шеей не одарил открытием естественные науки, но какое открытие подарило бы нам столь редкий в науке вид? Так и только так можно было смотреть на занимающее нас предместье – не столько мастерскую, сколько хрупкое, но совершенное творение. Вступая туда, человек ощущал, что попадает в самое сердце пьесы.
«Между серебряной лентой утреннего неба и зеленой блестящей лентой моря пароход причалил к берегу Англии и выпустил на сушу темный рой людей. Тот, за кем мы последуем, не выделялся из них – он и не хотел выделяться. Ничто в нем не привлекало внимания; разве что праздничное щегольство костюма не совсем вязалось с деловой озабоченностью взгляда…»
Содержание
Сапфировый крест. Перевод Н. Трауберг
Тайна сада. Перевод Р. Цапенко / Сокровенный сад. Перевод А. Кудрявицкого
Странные шаги. Перевод И. Стрешнева
Летучие звезды. Перевод И. Бернштейн
Невидимка. Перевод А. Чапковского
Честь Израэля Гау. Перевод Н. Трауберг
Неверный контур. Перевод Т. Казавчинской
Грехи графа Сарадина. Перевод Н. Демуровой
Молот Господень. Перевод В. Муравьева
Око Аполлона. Перевод Н. Трауберг
Сломанная шпага. Перевод А. Ибрагимова
Три орудия смерти. Перевод В. Хинкиса
Честертон как мыслитель почти неизвестен широким кругам советских читателей, знающим его только как автора детективных рассказов об отце Брауне и Хорне Фишере. Эта книга призвана познакомить с философскими, нравственными, религиозными взглядами писателя, с его размышлениями о ценности человеческой жизни, пониманием сущности христианства и путей человека к духовности.
Книга рассчитана на всех, интересующихся философскими проблемами человека, историей культуры и религии
Рассказы об отце Брауне — это маленькие шедевры британского классического детектива, ставшие настоящим литературным феноменом. Об этом герое писали пьесы, сочиняли мюзиклы и даже рисовали комиксы. Рассказы Честертона не раз экранизировали в Англии и США, Германии и Италии, и неизменно экранизациям сопутствовал успех. И до сих пор читатели во всем мире снова и снова восхищаются проницательностью знаменитого патера. Многие рассказы печатаются в переводах, подготовленных специально к этому изданию!
Мистер Натт, усердный редактор газеты «Дейли реформер», сидел у себя за столом и под веселый треск пишущей машинки, на которой стучала энергичная барышня, вскрывал письма и правил гранки.
Мистер Натт работал без пиджака. Это был светловолосый мужчина, склонный к полноте, с решительными движениями, твердо очерченным ртом и не допускающим возражений тоном. Но в глазах его, круглых и синих, как у младенца, таилось выражение замешательства и даже тоски, что никак не вязалось с его деловым обликом. Выражение это, впрочем, было не вовсе обманчивым. Подобно большинству журналистов, облеченных властью, он и вправду жил под непрестанным гнетом одного чувства — страха. Он страшился обвинений в клевете, страшился потерять клиентов, публикующих объявления в его газете, страшился пропустить опечатку, страшился получить расчет.
Содержание
Отсутствие мистера Кана. Перевод Н. Трауберг
Разбойничий рай. Перевод Н. Трауберг
Поединок доктора Хирша. Перевод В. Ланчикова
Человек в проулке. Перевод Р. Облонской
Машина ошибается. Перевод А. Кудрявицкого / Ошибка машины. Перевод Р. Цапенко
Профиль Цезаря. Перевод Н. Рахмановой
Лиловый парик. Перевод Н. Демуровой
Конец Пендрагонов. Перевод Н. Ивановой
Бог гонгов. Перевод Н. Ивановой
Салат полковника Крэя. Перевод под редакцией Н. Трауберг
Странное преступление Джона Боулнойза. Перевод Р. Облонской
Волшебная сказка отца Брауна. Перевод Р. Облонской
«Тысячи рук леса были серыми, а миллионы его пальцев – серебряными. Яркие и тусклые звезды в темном небе оттенка зеленовато-синего сланца сверкали и поблескивали, словно кусочки льда. Вся округа, заросшая густым лесом и малонаселенная, была скована жестоким морозом. Черные промежутки между стволами деревьев напоминали бездонные темные пещеры жестокого скандинавского ада, обители невыразимого холода. Даже квадратная каменная колокольня казалась монументом северного язычества, словно некая варварская башня среди приморских утесов Исландии. Ночь была явно неподходящей для осмотра кладбища; с другой стороны, оно заслуживало внимания…»
Однажды в тихий уютный домик, где жили названные брат и сестра Кай и Герда со своей старой бабушкой, обманом проникает коварная и жестокая женщина — Снежная Королева. Она заманивает Кая в хитрую ловушку и уносит в свое королевство, где царит вечный холод. В поисках любимого брата Герда попадает в целый водоворот событий и приключений...
Перед вами любимая сказка миллионов детей всего мира - замечательная зимняя история, которая согреет сердце даже в самый холодный вечер. Приятного Вам чтения!
Ближе к полудню услышали шум боя. Захлебывались очередями автоматы и пулеметы, а иногда рвались ручные гранаты. Естественно это не могло не привлечь наше внимание, и мы двинулись на звук. Прошли пятьсот метров и после короткого затишья начал бить миномет калибром 120 мм, не меньше. Одну за другой он выпустил полтора десятка мин. Потом короткая перестрелка, словно кого-то добивали, и снова затишье. В этот момент группа выбралась на окраину убогой деревушки из нескольких домов и полусотни землянок. Поселок по местным меркам большой, но крайне бедный. Он принадлежал бродягам-поисковикам или охотникам на мутантов. Сомнений в этом не было, и сразу стало ясно, что поселок подвергся нападению. Немногочисленные дома горели или уже догорали. Над деревушкой медленно стелился легкий дымок и между развалин, собирая трофеи, бродили мутанты.
…Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамления божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги…