Отрывки из сборника поэзии

Данте Алигьери

Отрывки из сборника поэзии

Песнь тридцатая

............................. Как иногда багрянцем залиты В начале утра области востока, А небеса прекрасны и чисты, И солнца лик, поднявшись невысоко, Настолько застлан мягкостью паров, Что на него спокойно смотрит око, Так в легкой туче ангельских цетов, Взлетавших и свергавшихся обвалом На дивный воз ивне его краев, В венке олив, под белым покрывалом, Предстала женщина, облачена В зеленый плащ и в платье огнеалом. И дух мой, - хоть умчались времена, Когда его ввергала в содроганье Одним своим присутствием она, А здесь неполным было созерцанье, Пред тайной силой, шедшей от нее, Былой любви изедал обаянье. Едва в лицо ударила мое Та сила, чье, став отроком, я вскоре Разящее почуял острие, И глянул влево, - с той мольбой во взоре, С какой ребенок ищет мать свою И к ней бежит в испуге или в горе, Сказать Вергилию: "Всю кровь мою Пронизывает трепет несказанный: Следы огня былого узнаю! " Но мой Вергилий в этот миг нежданный Исчез, Вергилий, мой отец и вождь, Вергилий, мне для избавленья данный. Все чудеса заретных Еве рощ Омытого росой не оградили От слез, пролившихся как черный дождь. "Дант, оттого что отошел Вергилий, Не плачь, не плач еще; не этот меч Тебе для плача жребии судили" Как адмирал, чтобы людей увлечь На кораблях воинственной станицы, То с носа, то с кормы к ним держит речь, Такой, над левым краем колесницы, Чуть я взглянул при имени своем, Здесь поневоле вписанном в страницы, Возникшая с завешенным челом Средь ангельскго празднества - стояла, Ко мне чрез реку обратясь лицом. Хотя опущенное покрывало, Окружено минервиной листвой, Ее открыто видеть не давало, Но с царственно взнесенной головой, Она промолвила, храня обличье Того, кто гнев удерживает свой: "Взгляни смелей! Да, да, я - Беатриче. Как соизволил ты взойти сюда, Где обитают счастье и величье? " Глаза к ручью склонил я, но когда себя увидел, то, не молвив слова, К траве отвел их, не стерпев стыда. Так мать грозна для сына молодого, Как мне она казалась в гневе том: Горька любовь, когда она сурова. Она умолкла; ангелы кругом Запели: "In te, Domine, speravi"* На "pedes meos"** завершив псалом. Как леденеет снег в живой дубраве, Когда, славонским ветром остужен, Хребет Италии сжат в мерзлом сплаве, И как он сам собою поглощен, Едва дохнет земля, где гибнут тени, И кажется - то воск огнем спален, Таков был я, без слез и сокрушений, До песни тех, которые поют Вослед созвучьям вековечных сеней; Но чуть я понял, что они зовут Простить меня, усердней, чем словами: "О госпожа, зачем так строг твой суд! ", Лед, сердце мне сжимавший как тисками, Стал влагой и дыханьем и, томясь, Покинул грудь глазами и устами.