Письма к Гаю Юлию Цезарю о государственных делах

Гай Саллюстий Крисп

О заговоре Катилины

1 - 61

1. (1) Всем людям, стремящимся отличаться от остальных, следует всячески стараться не прожить жизнь безвестно, подобно скотине, которую природа создала склоненной к земле и покорной чреву. (2) Вся наша сила ведь - в духе и теле: дух большей частью повелитель, тело - раб; первый у нас - общий с богами, второе - с животными. (3) Поэтому мне кажется более разумным искать славы с помощью ума, а не тела, и, так как сама жизнь, которой мы радуемся, коротка, оставлять по себе как можно более долгую память. (4) Потому что слава, какую дают богатство и красота, скоротечна и непрочна, доблесть же - достояние блистательное и вечное. (5) Люди издавна ведут яростный спор о том, чему больше обязано своими успехами военное дело: физической ли силе или доблести духа? (6) Ибо, прежде чем начинать, надо подумать, а подумав - действовать быстро. (7) Так и то и другое, недостаточное само по себе, нуждается во взаимной помощи.

ГАЙ САЛЛЮСТИЙ КРИСП

Югуртинская война

1 - 114

1. (1) Несправедливо сетует на природу свою род людской - будто ею, слабой и недолговечной1, правит скорее случай, чем доблесть. (2) Ведь, наоборот, во зрелом размышлении не найти ничего, ни более великого, ни более выдающегося, и [надо признать, что] природе нашей недостает скорее настойчивости, чем сил или времени. (3) Далее, жизнью людей руководит и правит дух2. Когда он к славе стремится, идя по пути доблести, он всесилен, всемогущ и блистателен и не нуждается в помощи Фортуны; ибо честности, настойчивости и других хороших качеств не придать никому и ни у кого не отнять. (4) Но если человек, охваченный дурными страстями, погряз в праздности и плотских наслаждениях, после того как некоторое время предавался губительному сладострастию, то он, как только у него, ввиду нестойкости его духа, не станет сил, времени и способностей, винит в этом немощь своей природы; погрешившие взводят вину, каждый свою, на обстоятельства3. (5) Ведь если бы у людей была такая же большая забота об истинной доблести, как велико их рвение, с каким они добиваются чуждого им, не сулящего им никакой пользы и во многом даже опасного [и губительного], то не столько ими управляли бы события, сколько сами они ими управляли бы и достигали при этом такого величия, что их слава приносила бы им бессмертие.

Гай Саллюстий Крисп родился в 86 г. до н.э. в Амитерне, в Сабинской области (к северо-востоку от Рима), в состоятельной всаднической семье, имевшей собственный дом в Риме. Как и Цицерон, Саллюстий получил образование в столице и выдвинулся благодаря своим способностям. Не склонный к военной карьере, он начал заниматься литературой и государственной деятельностью.

Саллюстий был квестором в 55 или 54 г. и, не пожелав добиваться избрания в курульные эдилы, стал плебейским трибуном в 52 г.

В годы Первой Мировой войны авиация Франции была достойным соперником кайзеровских ВВС — французские «ньюпоры» и «спады» ни в чем не уступали германским «фоккерам» и «альбатросам», а имена прославленных «галльских» асов вписаны в историю золотом. Куда исчезла вся эта громкая слава к началу Второй Мировой? Почему в 1940 году хваленые Армэ де л’Эр (Военно-воздушные силы Франции) не смогли дать отпор люфтваффе? В чем причина сокрушительного разгрома французской авиации — виноваты ли авиаконструкторы и промышленники, не обеспечившие ее современными самолетами, или генеральные штабы, принявшие порочную программу авиастроения, или недостаточная подготовка французских пилотов? Новая книга ведущего историка ВВС отвечает на эти вопросы, проанализировав боевые возможности всех без исключения французских истребителей Второй Мировой (как новейших, так и устаревших, не только массовых, но и экспериментальных машин) и особенности их боевого применения на всех этапах Французской кампании — и во время «Странной войны», и в ходе немецкого Блицкрига. Особый интерес представляет информация о действиях вишистской авиации в Северной Африке, Сирии, Индокитае, Сенегале и Мадагаскаре, а также о боевых операциях истребительных частей Свободной Франции, в том числе и легендарного полка «Нормандия-Неман».

Что строил Пётр I и кому он пожаловал палаты Лопухина; где располагались владения Чудова монастыря; где декабристы устраивали свои тайные заговоры; для кого была построена церковь святителя Николая Чудотворца; какое отношение к этой местности имеет Роза Люксембург; к кому в гости заходил А. С. Пушкин; в каком саду отдыхал Лев Толстой и многое другое узнаете во время прогулки по местности, где в современной Москве пролегла одна из магистралей города – Комсомольский проспект.

Второй том «Истории Италии» охватывает период с конца XVIII в. до окончания первой мировой войны. В нем освещаются важнейшие проблемы этого периода: буржуазная революция, борьба за образование единого государства, утверждение капиталистических отношений, переход к империализму. Большое внимание уделено развитию рабочего движения, деятельности социалистической партии. Читатель получит представление и об основных сторонах духовной жизни страны в эпоху Рисорджименто и после объединения Италии.

Третий том «Истории Италии» доводит события итальянской жизни до наших дней. В томе рассказывается об основных этапах и проблемах борьбы итальянского народа против фашизма. Значительное место уделяется истории Италии после второй мировой войны.

Актуальность темы исследования

В число важнейших приоритетов внешнеполитической деятельности современной Российской Федерации входит установление стабильных партнерских отношений с окружающими государствами. Особую значимость поэтому приобретают российско-японские взаимоотношения, от качества построения которых во многом зависит безопасность границ соседних государств. Кроме того, поскольку Япония является важным стратегическим и экономическим партнером России, становится необходимым минимизировать факторы, осложняющие продуктивное сотрудничество.

осле смерти бездетного Феодора Алексеевича ближайшее право на престол имел следующий за ним брат Иоанн; но он был известен своею слабостию телесною и душевною; поэтому патриарх Иоаким и бояре, помимо старшего брата, провозгласили царем десятилетнего Петра. Тогда главное значение при дворе получила мать Петра, Наталья Кирилловна и воспитатель ее боярин Матвеев. Против царицы Натальи и ее родственников Нарышкиных вооружилась партия Милославских; душой этой партии сделалась умная, честолюбивая Софья, одна из дочерей Алексея Михайловича от первого брака. Она решилась оспаривать власть у своей мачехи Натальи. Для исполнения своих замыслов Софья обратилась к стрелецкому войску. Посредством преданных ей людей она склонила стрельцов на свою сторону; внушила им, что царевич Иоанн незаконно отстранен от престола и возбудила наконец открытый, кровавый бунт против Нарышкиных. Утром 15 мая 1082 года, сообщники Царевны прискакали в Стрелецкую слободу с известием, что Нарышкины задушили царевича Иоанна. При звуках набатных колоколов собрались стрелецкие полки, числом около 15,000 человек, и немедленно бросились в Кремль. Подступив к дворцу, они громко требовали выдачи Нарышкиных, погубивших царевича. Наталья Кирилловна вывела на красное крыльцо обоих братьев, Иоанна и Петра… Стрельцы, видя, что их обманули, остановились, начали слушать увещания боярина Матвеева, некогда своего любимого начальника. Мятеж уже готов был утихнуть; но приверженцы Софьи употребили все усилия воспламенить его снова. Им помог своею неосторожностию начальник стрелецкого приказа князь Михаил Долгорукий, который после кроткой речи Матвеева, вдруг закричал на стрельцов и с угрозами велел им разойтись. Мятежники рассвирепели, взбежали на крыльцо и, схватив Долгорукого, бросили его вниз на копья своих товарищей; той же участи подвергся и несчастный Матвеев. Одни из стрельцов ворвались в самый дворец и убили несколько вельмож, имена которых находились в списке, составленном Милославскими; другие толпы бунтовщиков рассеялись по Москве, отыскивая повсюду людей, обреченных на смерть. Убийства возобновились на другой и на третий день. В числе многих знатных людей в это время погибли: Языков, бывший любимец царя Феодора Алексеевича, и родной брат царицы, Иван Нарышкин.

Начало истории медицины кроется в далекой глубине веков. История медицины — история человечества. С самого появления человека на земле насущной его задачей стало сохранение жизни; всегда и всюду человека поджидали болезни, иногда ужасные и таинственные, за которыми таился неумолимый враг — смерть. Поэтому люди издавна интересовались болезнями, хотя в большинстве случаев не могли установить их причину и часто возлагали вину на сверхъестественные силы, демонов, злых и добрых духов.

Вопреки сложившейся традиции излагать историю науки как историю идей и теорий автор из ГДР В. Штрубе дает оригинальную трактовку развития науки: он стремится показать, как открытия, изобретения, накопление новых знаний и становление научной химии способствовали развитию общества. Для широкого круга читателей.