Рукопись молодого человека
Берендеев Кирилл
Рукопись молодого человека
Он пришел ко мне около пяти; я как раз начал собираться уходить. Допивал остывший чай и, между делом, правил какой-то текст, повествующий о разделах Польши - для исторической странички нашего журнала.
Вид его был обыкновенен, даже зауряден: потертая, засалившаяся от времени кожаная куртка, прозрачно-голубые как июльское небо джинсы стоптанные замшевые полуботинки, вздувшиеся неопрятным пузырем на носах. С выбором возраста я затруднился, по правде, я всегда теряюсь в подобных оценках, где-то от двадцати семи до тридцати пяти по скромным прикидкам. Слишком уж незапоминающимся, лишенным напрочь характерных черт было его лицо, моему глазу было просто не за что зацепиться. Разве что за прямой пробор коротких каштановых волос и тонкие, совершенно неуместные на его узком смуглом лице усики и бородка, скорее не бородка даже, а сантиметровая щетина.
Рукопись молодого человека скачать fb2, epub бесплатно
Берендеев Кирилл
Килгор Траут
Абстрактное мышление
Мы сидели в баре аэропорта "Хитроу", в тысяче с лишним километров от его родины, в тысяче с лишним километров - от моей, где-то посередине, в своеобразном перевалочном пункте на пути из одного полушария в другое. И каждый из нас возвращался домой.
Я пил традиционный чай с нетрадиционными круассанами, он раскошелился на кофе. Руки его дрожали, и он пролил сливки из крохотного контейнера на блюдце. Признаться, я впервые видел его таким.
Берендеев Кирилл
Ждать пришлось недолго
* * *
Ждать пришлось недолго. Мальчик отошел к пустым ржавым канистрам по нужде; в самый разгар занятия за его спиной послышались торопливые шаги. Струйка тут же прервалась, оставив грязные разводы на боку одной из дырявых бочек, принадлежавших когда-то компании "Шелл", мальчик поспешно натянул штаны и обернулся.
Старик-пуштун, как и обещал, привел белого сахиба, которому понадобилось срочно попасть в соседний поселок, расположенный на той стороне реки. Дожди только что кончились, дороги размыло и единственным способом оказаться на другом берегу, оставалась переправа на лодке. Белый сахиб собирался в столицу, как сказал мальчику утром пуштун, в том поселке дорога все еще действует. Так ему говорили. Лодку он отдает на несколько дней, сейчас ему она ни к чему, к тому же и течет, но на две переправы ее должно хватить.
В последнее воскресенье октября 1916 года в гавань города Бар вошел потрепанный годами трехмачтовый китобойный барк «Хоуп», серые и небрежно залатанные паруса которого шумно трепыхались на ветру. На берегу корабль ждали воспитанники детского приюта — корабль должен был вывезти их из разоренной войной страны и доставить в американский город Нантакет.
Берендеев Кирилл
Вильно
Экран показывает все ту же заставку: лабиринт без начала и конца, то торопливо, то с замедлением разворачивающийся перед глазами: бесконечные коридоры, тупики, закоулки. Каменная кладка стен кажется удивительной нелепицей: тяжелые кирпичи с белой цементной прослойкой меж ними при взгляде сбоку враз исчезают -они - плоскости, третье измерение отсутствует. Невыразительный потолок и пол лишь усиливают картину общей фальши, глаз на них не задерживается, следит лишь за поворотами и тыкается в новые и старые стены лабиринта, наползающие со всех сторон. Изредка возвращается надпись "старт" на английском. Пройдя сквозь нее, все так же неумолимо наталкиваешься на стены, стены из мощных, тяжелых кирпичей, тыкаешься в каждый угол, из которого заведомо нет выхода, ищешь, то и дело возвращаясь к надписи "старт", находящейся где-то в самой сердцевине неустанного, неугомонного блуждания.
Берендеев Кирилл
И возвращается ветер...
Из окна моей комнаты стена хорошо видна, бурым кирпичом темнея меж сосновых стволов цвета сепии. Она высока, эта стена, над густо окружившим ее бурьяном, высотой в человеческий рост она высится еще на добрый метр. Высока и очень стара.
Время не пощадило ее: снега и дожди год за годом, десятилетие за десятилетием размывали крепкий цемент кладки, зима морозила и вмерзшим льдом раскалывала кирпичи, а лето раскаляло и крошило их. Частые бури довершали общее дело, сбрасывая острые обломки вниз, в заросли чертополоха, борщевика и крапивы. Каждую осень покрывались раскисшим ковром умирающих растений, уходили в землю, и каждую весну им на смену с верха стены сыпались новые камни. Процесс этот был неостановим, и результат его очевиден. Дело лишь в сроках: сколько десятков лет понадобится, чтобы двух с половиной метровая стена навсегда исчезла с лица земли, впитанная в недра свои жирным вязким черноземом, поверхности которого никогда не касался ни заступ, ни лемех.
Берендеев Кирилл
Одиночество у золотых ворот
Мужчина поднялся на ноги. Незаметный ветерок растрепал полы его накидки.
- Мне пора. Прощай, брат.
- Нет, - сидевший напротив него поднял руки, как бы пытаясь удержать уходящего. Пламя костра играло на его лице, то внезапно погружая в тень, то ярко высвечивая каждую едва заметную черточку. - Прошу тебя, побудь немного. Ты еще можешь посидеть со мной.
- Да, - мужчина кивнул своему собеседнику. - Еще могу.
Берендеев Кирилл
Искупление
Он стоял в шаге от края платформы, смотрел вниз, и траншея, по которой бежали рельсы и струилась вода, казалась ему бездной. Он стоял, заложив руки за спину, и ждал. И не мог решиться. И пропускал поезда. Этот, скрывшийся в черном зеве тоннеля - четвертый по счету.
Он стоял уж долго, но на него никто не обращал внимания. Пассажиры входили и выходили из подъезжавших голубых вагонов, толкались у дверей, стремясь занять свободные места, пихали и наступали на ноги ему, неподвижно застывшему у края платформы, бурча про себя нелестные слова в его адрес и торопливо двигались вслед за волнами: первая волна выхлестывалась наружу, вторая волна врывалась внутрь.
Берендеев Кирилл
Шаги командора
Рассказ из Эпохи средней жизни
Рэю Брэдбери,
Брайану Олдиссу
Мир дышал тишиной и покоем. Казалось, ничто не может потревожить его сонного великолепия, изумрудных просторов земель и голубой бескрайности неба, раскинувшегося вокруг, насколько хватало глаз. Лишние сто килограммов чистого веса - капля в великом море чудес, недоступных глазу человеческому.
День был нежаркий, градусов двадцать, но влажный и душный. До полудня еще не один час, но солнце, желтым глазом проглядывающее сквозь маревую дымку перистых облачков, поднялось уже высоко и начинало припекать. От земли поднимался пар: должно быть, ночью прошел ливень, почва едва смогла впитать его; насытилась и набухла. Идти по ней было, все же было легко и приятно, ноги пружинили и, казалось, сами отталкиваясь от земли, несли тело вперед.
Берендеев Кирилл
(Под псевдонимом
Алишер Мирзоев)
Шесть часов вечера
* * *
Шесть часов вечера; конец рабочего дня. Автобус, в котором я ехал, был полупустым, но свободные места отсутствовали, все, кроме одного, зарезервированного себе пожилой кондукторшей, в настоящий момент получавшей деньги за проезд с вошедшей на остановке женщины. Я читал "Независимую", краем глаза поглядывая на кондукторшу, которая должна была снова потеснить меня, дабы пройти к своему месту.
Берендеев Кирилл
Сказ о доблестном полководце Каллистрате
и о славных защитниках города Даргобышль
Альберу Камю
Давно это было. Так давно, что и не упомнить.
В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был царь, и звали его Касьян. Ничего особенного властитель земли сей из себя не представлял, был Касьян не хуже и не лучше своих соседей. И вот был у него в полководцах некий Каллистрат, тоже человек не слишком знатный, безземельный, да и рода славного, чье имя носил, был сбоку припека. Славы да почестей не искал, царскими милостями обласкан не был, однако и вкус черствого хлеба с водой в темницах государевых неведом ему был. Жил так себе и жил, покуда беда не приключилась.
Берендеев Кирилл
Соседкин кот
- Вась, а Вась, - девушка присела на корточки. Золотистые локоны выбились из-под беретки, но она не обратила на это внимания. - Вась, иди сюда, ну иди.
Мужчина, неприметный на фоне прелестной спутницы, стоящий рядом с ней, плотнее запахнулся в плащ и недовольно пробурчал своей знакомой:
- Да не пойдет он.
- С чего вы взяли? - возмутилась девушка. И снова обратилась к коту: Вась, я тебе рыбки принесла. Ты голодный иди, поешь.