Рукопись, найденная в парке

Перевод

с новотуранского

кандидата филологических наук

А. КУБАТИЕВА

РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ

В ПАРКЕ

Партизан врывается в избу и шёпотом кричит: - Бабка, немцы есть в деревне ? - Что ты, родимый, война-то уж лет двадцать как кончилась! Партизан спрашивает: - Тогда чьи же это я составы двадцать лет под откос пускаю?. Анекдот, слышанный переводчиком1 еще в пионерском возрасте

"...Когда нам на лето новый историк задал сочинение на тему "Мое место в истории Азиопы", я сперва думал, что фигня. Но потом понял, что нет. В первых, он предупредил, что оценка пойдет в четвертную, а во-вторых, я знаю, что у него на меня клык. Он думает, что это я его засадил в порноактуалы с трансвеститами, а это не я, а Казан с кодлой, но ведь не пойдешь же стучать... У меня была надежда на Чуингама, но он, таракан, открутился: положили в такую больницу, куда фиг пролезешь, а то бы он мне все и написал. Но его наконец отрезают от братьев и удаляют ему глаз - Фонд Осириса помог, и раньше зимы он оттуда не выйдет. И когда я начал скрестись сам, то понял, что залип классно. Конечно, историю стыдно не знать, но откуда же её знать, если я в ней не участвовал? Дед, то есть прадед, участвовал, но в какой-то совсем другой, и рассказывать не хочет - наоборот, злится, когда я к нему пристаю, и шипит: "Отстань! Ишь, отдел кадров нашелся!..." А когда я спрашиваю, что такое отдел кадров, он несёт всякую ерунду. Асельке кайф - её дед сидит дома, потому что не любит пользоваться ногами, и всегда рассказывает что ни попросишь, прямо обо всем. Только иногда он берёт их машину, проехаться по местам своей боевой славы, возвращается в настроении, поздоровевший и говорит, что вспомнил много нового. Мне иногда кажется, что он не во всём участвовал, про что рассказывает, но он жутко интересно рассказывает, и просто духу не хватает цепляться или там прикалывать. Очень интересно рассказывал, как они засели в сельсовете и отстреливались от Берии, пока не подоспела подмога. Или как он потом разговаривал с Ленноном и уже почти убедил его принять ислам, но Сталин его, Леннона, за это пристрелил. Ещё он рассказывал, как какой-то Жирновский ему подарил шашку, правда, обманул - оказалось, алюминиевую. Наша учительница истории, когда я про это проговорился, устроила истерику, обозвала меня фальсикатором, или как-то ещё, а господин Намазбеков её потом уволил, потому что мой дядя - ветеринар члена совета попечителей, и он забздел, что я ему пожалуюсь, но только я бы не пожаловался, потому что я не дятел. Даже на Казана историку не стукнул, хотя он гад. А родителей спрашивать неинтересно, потому что они ничего не знают. Нам задали сочинение про Фредди Меркьюри, и я отца стал спрашивать, а он ничего не знает - стал мне про "На-На" заливать, что они потомки или там наследники "Квин", а они накрашенные, старые и отвратные, едва по сцене таскаются и тексты у них дурацкие, только девчонки в подтанцовке бывают клёвые, но редко, а мать вообще ничего исторического не помнит, только про какого-то Сидоркана рассказывала, как она с ним на балу в Репино танцевала. По-моему, хан такой был. Приходил на Русь. В общем, ни у кого ничего не узнаешь, а книги - там же одна брехня и во всёх разная. Лучше спрашивать у тех, кто сам участвовал. Вот Асанкиному деду ноги оторвало на космодроме при старте первой туранской ракеты с нашим, туранским космонавтом - он из шахты не успел уйти, то есть ушёл, но не весь, ноги застряли и ему их оторвало потоком газов. Он успел отползти, и его не придавило, когда ракета упала на президентскую трибуну и всех там поубивала. Правда, потом он как-то раз ещё рассказывал, что отстрелил их себе из гранатомёта при штурме Белого дома, а я спросил, за кого он был, и чей это был Белый дом, а он сказал, что его контузило и он не помнит. Наверное, спутал или про разные ноги рассказывал - сперва про одни, потом про другие. Новые ноги ему выдали как ветерану, но я уже говорил, он ими не любит пользоваться, потому что они сделаны на Нунчакском радиозаводе имени Первого Демократа (бывший Маскары Макаевой) и всё время заедают, особенно при ходьбе - то одна не опускается, то другая, а однажды они как побежали спиной вперёд, а у ног же память, и он бегал всюду, где в этот день побывал, пока не сели аккумуляторы и под конец прибежал домой и застал свою новую четвёртую жену с бурятским культурным атташе, хотел его зарубить, но в протезе лопнуло крепление и он из него выпал, а атташе убежал. Это рассказывал не он, а Аселька, под честное слово и под американку, то есть если я проболтаюсь, она мне чего угодно может приказать. Я думаю, это тоже историческое событие, потому что атташе иностранец, и я его записал в дневник. Потом я сходил в музей восковых фигур, но толку было мало, потому что там ночью сломался кондиционер и начал работать на нагревание и сторож мне сказал, что теперь из них только свечки делать; это уж совсем непонятно, потому что свечи не тают, я видел, как их у отца меняли, у него есть старинный бензиновый автомобиль, а в нём свечи, но они из железа с фарфором и не горят. Короче, никто про историю ничего не знает, и спросить не у кого: правда, Валерка ездил для китайцев за женскими дистанционными презервативами в Штаты и говорит, встретил там одного мужика, который пишет книжки по нашей истории, классно зарабатывает на них и всё про неё знает, и наверное, правду, потому что им на нас наплевать и они нас просто так изучают. Но в Штаты сейчас так легко не протыришься, надо или как Валерка, чтобы тебя китайцы послали, или чтобы словчить, потому что у них там сейчас трудности. С продуктами и вообще. Они всё нам и на Кубу посылают, чтобы мы только их не трогали и к ним не переезжали. Только наших бывших пограничников и ментов принимают и сразу ставят их в погранохрану, к Американской Стене, называется рейнджеры. Говорят, наши самые надежные, потому что к ним идеи интернационализма, расового равенства и гражданских прав совсем не прививаются. Аселькина мать работает в сулейманском посольстве, но они там тоже насчет истории не очень, и вообще она скоро оттуда уйдет, потому что ей женская форма не нравится - очень толстое сукно и ботинки тяжелые. И служебная паранджа неудобная. Когда чай пьют, надо или на женскую половину переходить или стакан под паранджу подсовывать. А больше всего она боится, что ихние моджахеддины узнают, что она в нашем лицее преподает сантабарбароведение. Я с горя потащился в штатовское посольство, а там все американцы где-то прячутся и к нам выпускают опять же наших, которые у них служат, а от них никакого толку, они мне насовали всяких проспектов про гражданские права родителей и про безопасные наркотики и всякую другую фигню. Ну, теперь мне точно шандец, потому что если получишь двойку в четверти, пропадает плата за весь год и отец меня загрызет и из команды тоже вышибут, а я только-только стал играть в нападении, а историк меня доест. Он дяди Тлеубергена не боится, потому что сам дальний родственник подруги жены ошпаза1 акима2 нашего окмота3. И когда я сидел дома и грыз ногти и не знал, что делать, заявился домой отец и сказал матери, что один клиент расплатился с ним путёвками в "Победу", потому что денег после процесса у него не осталось. Он сказал, что хочет поехать сам и отдохнуть и это стыд, что мы, русские, не знаем своей истории. Мама сказала: "О да!..", потому что более или менее русская у нас только прабабушка Стася - она была санитаркой в польской армии, правда, я не знаю, в какой именно. Она и сейчас иногда ругается по-польски, а я у неё учусь и учу пацанов. Дед, то есть прадед, у нас наполовину казах, наполовину кореец и еврей, отец наполовину казах-кореец-еврей, наполовину хакас и украинец. Мама наполовину немка и вроде на четверть полячка, наполовину чеченка, китаянка и гречанка, только не греческая, а какая-то помпейская - она сама точно не знает. Если мне ещё и все эти истории учить, вообще съехать можно. Но отец в тот раз говорил только про русскую историю, а это значит, что он продул процесс. Когда он выигрывает, он говорит про казахскую или иудейскую, поэтому русскую историю я знаю в классе лучше всех. Жалко, что у нас её учат только в первом классе. Он сказал, что если есть такой Парк, созданный с благородной просветительной, воспитательной и духовозродительной целью ( я это все на диктофон записывал, чтобы не переврать, и потом через вокопринт спечатал), то наш долг перед нашей исторической родиной его посетить и вообще он уже три года не был в отпуске. Мама сказала, что тогда уж лучше на Теплозеро, пока оно еще наше и не совсем высохло, или на Арал, пока в нем вода еще свежая, и шашлычников на некоторых пляжах совсем почти нет. Отец сказал, что мы всё равно всегда успеем, а евразийско-азиопейскую границу могут в любой момент закрыть, и уж лучше пусть её закроют, когда мы будем там, чем тогда когда мы будем здесь. Мама спросила, почему ему так хочется быть интернированным, а он ответил, что интернированными занимается Красный Крест, Красный Полумесяц и Красный Могендовид, а гражданами Азиопы никто не занимается, их только никуда не пускают и на каждой границе дезинфицируют, а с путевкой "Победы" мы туда проскочим как миленькие. Ну и просто интересно. Мама сказала, что ей совсем неинтересно развлекаться таким жутким образом и что он может сходить с ума любым привлекающим его образом, а в компанию взять меня или деда. Тут мы все захохотали, потому что дед выходит из дому только в клуб туранских юристов, где сначала выпивает в буфете пару рюмок "Миноса" или "Царя Обезьян", начинает скандалить и размахивать костылем и через час его привозят домой, где он доругивается с нами. Бабушка Стася третий год живет с чабанами на отгонных высокогорных выпасах1, помогает им массировать яков и стричь волков, и снимает многосерийный видеон про их жизнь, а с нами связывается через спутник. Если кому и ехать с отцом, то только мне. Вообще-то я бы не против и решил, может, чего узнаю. И буду вести путевой дневник, а из него получится сочинение. Кайф!..