Серьезный разговор

Серьезный разговор

РАЙМОНД КАРВЕР

СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР

Возле дома стояла машина Веры, других не было, и Берт поблагодарил за это Бога.

Он въехал в проезд и остановился возле пирога, который вчера уронил. Пирог по-прежнему валялся на асфальте - перевернутая алюминиевая тарелочка в нимбе из тыквенной начинки. Первый день после Рождества.

На Рождество он приезжал навестить жену и детей. Вера его предупредила заранее.

Дала полный расклад. Заявила ему, что он должен уехать к шести, потому что ее друг со своими детьми приезжает на ужин.

Рекомендуем почитать

РАЙМОНД КАРВЕР

БЕСЕДКА

Утром она мне наливает виски на живот и слизывает. А после обеда пытается выброситься из окна.

Я ей: Холли, сколько можно? Хватит уже.

Сидим на диване в одном из верхних "люксов". Свободных номеров сколько угодно - выбирай любой. Но нам был нужен "люкс", чтоб можно было ходить и разговаривать.

Поэтому закрыли мы контору мотеля в это утро и пошли наверх, в "люкс".

Она мне: Дуэйн, это меня убивает.

РАЙМОНД КАРВЕР

ВИДОИСКАТЕЛЬ

Безрукий позвонил мне в дверь, чтобы продать мне фотографию моего дома. Если б не хромированные крюки - обычный на вид мужик, в районе пятидесяти.

- Как вы потеряли руки? - спросил я после того, когда он сказал, зачем пришел.

- Это другая история, - ответил он. - Так будете брать карточку или нет?

- Зайдите, - сказал я. - Я только что кофе сделал.

К тому же, я только сделал желе. Но безрукому про это не сказал.

Раймонд Карвер

К НЕМУ ВСЕ ПРИСТАЛО

Она в Милане на рождественские и хочет знать, как было, когда она была маленькой.

Расскажи, просит она. Расскажи, как было, когда я была маленькая. Она цедит "стредж" и не спускает с него глаз.

Она классная, стройная, привлекательная девушка, приспособленная к жизни от и до.

Это было давно. Это было двадцать лет назад, говорит он.

Ты же можешь вспомнить, говорит она. Давай.

Раймонд Карвер

ВАННА

В субботу после обеда мать заехала в кондитерскую торгового центра. Просмотрев каталог с фотографиями тортов, она выбрала для сына шоколадный, любимый. Он был украшен космическим кораблем на стартовой площадке под пригоршней белых звезд. На борту корабля зеленым будет написано "Скотти", как название.

Кондитер глубокомысленно слушал, как мать рассказывала, что Скотти исполняется восемь. Он был уже в годах, этот кондитер в забавном фартуке: этакая громоздкая штуковина, лямки проходят по бокам, охватывают спину и снова перехлестываются на животе, завязанные огромным узлом. Слушая женщину, он не переставал вытирать фартуком руки. Его влажные глаза следили за ее губами, пока она разглядывала образцы и говорила.

РАЙМОНД КАРВЕР

КУЛЁЧКИ

Октябрь, хмурый день. Из окна моей гостиницы этот среднезападный город просматривается слишком хорошо. Я вижу, как загораются огни в зданиях, как из высоких труб толстыми клубами поднимается дым. Хоть бы не видеть всего этого.

Я хочу передать историю, которую мне рассказал мой отец в прошлом году, когда я заезжал в Сакраменто. Историю о событиях, в которых он участвовал за два года до того, как они с моей матерью развелись.

РАЙМОНД КАРВЕР

МИСТЕР НЕСИ-КОФЕ И МИСТЕР НА-ВСЕ-РУКИ

Повидал я всякого. Собирался к матери, пожить несколько дней. Но только забрался на верхнюю площадку лестницы, вижу - она на диване целуется с мужчиной. Стояло лето. Двери настежь. Молотил телевизор. Вот такое я, например, повидал.

Моей матери 65. Она ходит в клуб холостяков. Все равно, тяжело. Я стоял, держась за перила, и смотрел, как ее целует мужчина. Она тоже его целовала, и молотил телевизор.

Раймонд Карвер

Покой

Я зашел постричься. Уже сидел в кресле. А наискосок от меня, вдоль стенки, ждали еще трое мужчин. Двоих я раньше не видел. Но у третьего лицо было знакомое, хотя и не вспоминалось, откуда. Я все поглядывал на него, пока парикмахер колдовал над моей головой. Мужчина ковырял во рту зубочисткой. Здоровенный мужик, волосы короткие, волнистые. И вдруг он мне увиделся: в форме, фуражка, зоркие маленькие глазки обшаривают холл банка.

Раймонд Карвер

Популярная механика

Чуть пораньше в тот день начал таять снег. Потёки грязной воды бежали по невысокому окошечку, выходящему на задний двор. С другой стороны дома шелестели шинами по такой жиже машины - на улице темнело. Но темнело и в доме.

Он был в спальне - запихивал шмутки в чемодан, когда она вошла.

- Очень рада, что ты уходишь! Очень рада, что ты уходишь! - сказала она. - Ты слышал!

Он продолжал складывать вещи в чемодан.

Другие книги автора Раймонд Карвер

На кухне он налил себе еще выпить и поглядел на спальный гарнитур во дворе. Голые матрасы. Простыни в полоску сложены на шифоньере, рядом с двумя подушками. А в общем-то все почти так же, как в спальне: тумбочка и лампа с его стороны, тумбочка и лампа с ее стороны.

Его сторона, ее сторона.

Он поразмышлял над этим, потягивая виски.

Шифоньер стоял в нескольких шагах от кровати, в ногах. Сегодня утром он вытряхнул все из его ящиков в картонные коробки, и коробки теперь стояли в гостиной. Переносной обогреватель - возле шифоньера. Ротанговое кресло с подушечкой ручной работы в изножье кровати. Алюминиевый набор кухонной мебели занимал часть проезда. Желтая муслиновая скатерть - великоватая, дареная свисала со стола. На столе стоял горшок с цветком, коробка со столовым серебром и проигрыватель, тоже дареные. Большой подвесной телевизор отдыхал на кофейном столике, а в нескольких шагах от него располагались диван и торшер. Письменный стол подпирал гаражную дверь. На нем поместилась кое-какая утварь, стенные часы и два офорта в рамах. Коробка со стаканами, чашками, тарелками, каждый предмет тщательно завернут в газету, тоже стояла в проезде. Сегодня с утра он выгреб все из шкафов, и теперь весь скарб был выставлен на двор, кроме трех коробок в комнате. Он протянул удлинитель и подключил все. Вещи работали не хуже, чем дома.

Раймонд Карвер, один из самых читаемых в последние десятилетия американских писателей, незадолго до конца своей короткой жизни любил говорить: «Я счастливый человек. Мне удалось прожить две жизни.» Карвер приводил при этом точную дату завершения своей «первой» жизни и начала «второй»: 2 июня 1977 года.

День этот для Карвера был одновременно страшным и знаменательным. 2 июня 1977 года Раймонд Карвер, уже сравнительно известный поэт и писатель, после очередного запоя впал в состояние мозговой комы: «Я словно очутился на дне очень глубокого колодца,» — вспоминал он позднее. Врачам удалось вернуть Карвера к жизни, а он с того дня ни разу не выпил ни капли спиртного.

В данный сборник (оказавшийся последним), Карвер включил 37 рассказов, в которых сплавлены воедино горечь и нежность, ирония и сочувствие, сдержанность и горячность. А главное, чувствуется глубокое понимание тех, о ком он пишет. Его герои совсем не похожи на героев, это обычные люди, со слабостями и подчас пагубными привычками, но они необыкновенно живые и обаятельные, и так похожи на любого из нас.

Рассказы американского писателя Реймонда Карвера с первого взгляда кажутся посвященными сугубо бытовой тематике, но на самом деле вскрывают серьезные социальные проблемы, отмечены глубоким психологизмом и удивительной емкостью слова.

Раймонд Карвер

ЧТО НЕ ТАНЦУЕТЕ?

На кухне он налил себе еще выпить и поглядел на спальный гарнитур во дворе. Голые матрасы. Простыни в полоску сложены на шифонере, рядом с двумя подушками. А в общем-то всч почти так же, как в спальне: тумбочка и лампа с его стороны, тумбочка и лампа с ее стороны.

Его сторона, ее сторона.

Он поразмышлял над этим, потягивая виски.

Шифонер стоял в нескольких шагах от кровати, в ногах. Сегодня утром он вытряхнул все из его ящиков в картонные коробки, и коробки теперь стояли в гостиной. Переносной обогреватель - возле шифонера. Ротанговое кресло с подушечкой ручной работы в изножье кровати. Алюминиевый набор кухонной мебели занимал часть проезда. Желтая муслиновая скатерть - великоватая, дареная свисала со стола. На столе стоял горшок с цветком, коробка со столовым серебром и проигрыватель, тоже дареные. Большой подвесной телевизор отдыхал на кофейном столике, а в нескольких шагах от него располагались диван и торшер. Письменный стол подпирал гаражную дверь. На нем поместилась кое-какая утварь, стенные часы и два офорта в рамах. Коробка со стаканами, чашками, тарелками, каждый предмет тщательно завернут в газету, тоже стояла в проезде. Сегодня с утра он выгреб все из шкафов, и теперь весь скарб был выставлен на двор, кроме трех коробок в комнате. Он протянул удлинитель и подключил все. Вещи работали не хуже, чем дома.

Женщину звали мисс Дент, и чуть раньше тем же самым вечером она держала человека под дулом пистолета. Она заставила его лечь на землю и просить о пощаде. Глядя, как слезы набухают в его глазах, а пальцы цепляются за опавшие листья, она направляла на него револьвер и говорила, что она про него думает. Она пыталась дать ему понять, что нельзя дальше играть на чувствах других людей. «Лежать!» — приговаривала она, хотя тот лишь ковырял пальцами грязь и слабо шевелил ногами от страха. Закончив говорить, высказав все, что хотела сказать, она поставила ногу ему на затылок и прижала его лицо к земле. Потом положил револьвер в сумочку и пошла назад к железнодорожной станции.

Раймонд Карвер

Хоть иголки собирай

Я была в постели, когда услышала стук калитки. Прислушалась. Больше ничего не слышно. Но я же слышала. Попыталась растолкать Клифа. Тот спал без задних ног.

Тогда встала сама и пошла к окну. Над горами, окружающими город, висела огромная луна. Белая лунища, вся в шрамах. У любой бестолочи хватило бы фантазии вообразить, что это лицо.

Светила она так, что все во дворе было видно - стулья садовые, иву, веревку бельевую между столбов, петуньи, заборы, расхристанную калитку.

Раймонд Карвер

Куда девается вся джинса

В уши Эдит Пэкер были вставлены наушники, она курила одну из мужниных сигарет.

Телевизор работал без звука, а она сидела на диване, подобрав под себя ноги, и листала журнал. Джеймс Пэкер вышел из гостевой, переделанной им под кабинет, и Эдит Пэкер вытащила проводок из уха. Она вытянула вперед одну ногу и пошевелила пальцами в знак приветствия.

Он сказал:

- Мы идем или как?

Популярные книги в жанре Современная проза
Действие книги разворачивается в Париже в 1830-х годах, где идеи Великой французской революции все еще ощущаются в воздухе. Молодая девочка по имени Софи и ее мать живут в нищете и выживают за счет шитья белья на заказ. Однако одна случайная поездка в богатый район Парижа изменяет их жизнь. Софи попадает в дом известной балерины Селин Варанс, которая принимает ее в свою семью и заботится о ней. Став ученицей балерины, Софи знакомится с уникальным кругом людей, который включает в себя аристократа и революционера Маркиза, который обучает всех детей, независимо от их социального положения, а также чернокожего мальчика по имени Туссен, который был привезен из колоний в рабство. Казалось бы, теперь Софи может быть спокойна о своем будущем в кругу таких друзей. Однако судьба внезапно лишает балерину дома, семьи и свободы. Теперь Софи становится верным защитником Селин, ее маленькой дочери и героиней приключений, за которыми мы будем следить с волнением. Исторический роман «Французская няня» итальянской писательницы Бьянки Питцорно, виртуозно интегрированный в другой роман, является прекрасным примером классического жанра с отсылками к произведениям искусства и литературы XIX века.
В своих поездках по горячим точкам мира Инна привыкла быть одинокой, несмотря на свой супружеский статус. Однако все изменилось, когда она отправилась на Птичий рынок вместе со своей свекровью. Там она встретила Буню, милого щенка немецкой овчарки, который сразу же симпатизировал ей. Но когда Буня была похищена, Инна решает сделать все возможное, чтобы вернуть своего преданного друга. Она не подозревала, что в этом путешествии она столкнется с опасностью и найдет не только своего спасенного питомца, но и новый дом, и настоящую любовь.
Книга "Одежда — церемониальная" представляет собой литературную работу, в которой автор делится своими мыслями и наблюдениями о повседневной жизни. Отрывок, из которого взят аннотация, описывает рассвет и начало нового дня, а также контраст между природой и городской суетой. Автор основывает свои наблюдения на впечатлениях от окружающих его объектов, таких как парк, море, дома и люди, привнося в описание свои эмоции и собственную интерпретацию окружающего мира. Также автор упоминает о том, что его день будет наполнен деловыми встречами и обязанностями, которые вряд ли пропустят светлое и радостное утро.
Арбат - это улица, которая уже много столетий воплощает в себе разнообразие жизненных историй. Здесь переплетаются судьбы различных людей, каждый из которых ищет свою удачу и смысл жизни. В одном уголке Арбата встречаются продавец книг и гид, в другом - художник и чиновник, а где-то неподалеку обитает студент театрального училища и работница доставки цветов. Все они связаны одним - у каждого есть свои надежды и мечты, но каждому из них предстоит пройти через разочарования и нелегкие испытания. Это история о том, как Арбат неожиданно влияет на жизни этих людей, переворачивая все с ног на голову и ставя каждого перед выбором - остаться в привычном и безопасном или рискнуть и найти свое счастье.
Джон Чивер – знаменитый американский писатель, чье творчество считается классикой американской литературы XX века. Он написал множество рассказов и романов, включая такие произведения, как "Буллет-парк", "Фалконер", "Семейная хроника Уопшотов" и "Скандал в семействе Уопшотов". Чивер – великолепный рассказчик, олицетворение мастерства в жанре. Он находил вдохновение в произведениях таких великих писателей, как А.П. Чехов, О.Генри, Шервуд Андерсон и Э.Хемингуэй. Его истории сочетают в себе интригу, глубокую психологию и юмор, добавляя иногда даже немного мрачности. В романах Чивера герои стремятся найти любовь и счастье, но не понимают почему им это не удается. Вместе с тем, они не теряют надежды и продолжают искать свою судьбу. В этой книге представлены рассказы из коллекции "Исполинское радио и другие рассказы" Джона Чивера, переведенные Т. Литвиновой, такие как "Клад", "Город разбитых надежд", "Дети", "Жестокий романс", "Управляющий", "Исполинское радио", "Рождество", "Брак", и "Приключение на Саттон-Плейс". Книга, которую нельзя пропустить для всех поклонников литературных шедевров.
Вероника Маккриди - привередливая и асоциальная пожилая женщина в возрасте восьмидесяти шести лет. Она обладает огромным богатством, но никто не пригоден стать ее достойным наследником из-за ее скрупулезной одиночества. Все поменялось, когда она смотрела документальный фильм о жизни пингвинов. Вероника решает творчески подойти к проблеме своих наследников и отправиться на антарктическую исследовательскую базу, без колебаний. Она понимает, что это может стать ее последним путешествием в жизни и с нетерпением ждет встречи со своей судьбой.
"Приключение Сиси, одной из приемных сестер Деплеси, в поисках ее истинного происхождения, представляет собой удивительное и неожиданное путешествие, которое дополняет загадку о Семи сестрах. Сиси - закрытая молодая девушка, выделяющаяся от остальных сестер внешностью. Но кто она на самом деле? Что скрываются за ее загадочными чертами лица? Какая таинственная кровь протекает в ее жилах? И какое непреодолимое стремление к искусству ее одолевает? После некоторого времени обучения в Лондонской академии искусств, Сиси понимает, что она не может себя осуществить в европейском богемном мире и решает отправиться на поиски своего истинного места в мире. Она готова раскрыть свои корни по праву рождения. Следуя подсказкам своего любимого приемного отца, Па Солта, Сиси и ее сестры отправляются на путешествие. Но ни у кого еще так далеко не заносили загадки Па Солта."
Книга "Безумные дни" авторства Павла Иевлева, опубликованная в 2021 году в интеллектуальной издательской системе Ridero, рассказывает о переживаниях главного героя Виктора, который присоединяется к психотерапевтической группе. Однако, его рассказ о себе в качестве убийцы вызывает возмущение аудитории, и Виктор остается непонятым и недолюбленным. Он демонстрирует свою неинтересность для окружающих и размышляет о сложных отношениях со своей бывшей психотерапевтом Аней. В этой жизненной ситуации он встречает Сеню, друга с необычными способностями - медиумом, который видит предсказания, втягивающие его в неприятные и опасные ситуации.
Оставить отзыв
Еще несколько интересных книг

РАЙМОНД КАРВЕР

СКАЖИ ЖЕНЩИНАМ, ЧТО МЫ УХОДИМ

Билл Джеймисон с Джерри Робертсом всегда были закадычными друзьями. Оба выросли в южном районе возле старой базарной площади, вместе ходили в начальные классы, в среднюю школу, потом в колледж Эйзенхауэра, там выбрали сколько можно было общих предметов. Носили по очереди одни и те же рубахи и свитера, штаны на клепках, кадрили и отшивали одних и тех же девчонок - что уже было в порядке вещей.

РАЙМОНД КАРВЕР

СТОЛЬКО ВОДЫ ТАК БЛИЗКО ОТ ДОМА

Мой муж ест с аппетитом. Но не думаю, что он и впрямь голоден. Он ждет, локти на столе, и взгляд уперт куда-то в другой конец комнаты. Он смотрит на меня и смотрит мимо. Вытирает рот салфеткой. Пожимает плечами и продолжает есть.

- Что ты на меня уставилась? - говорит он. - В чем дело? - говорит он и кладет вилку.

- Я уставилась? - спрашиваю я и качаю головой.

Звонит телефон.

Раймонд Карвер

Третье, что свело в могилу моего отца

Я вам скажу, что моего отца свело в могилу. Третье - это Лопух, то, что Лопух умер. Первое, конечно, - Пёрл-Харбор. Второе - переезд на ферму моего деда под Венатчи. Там-то отец и окончил свои дни, хотя, видно, они и так уже были сочтены.

За смерть Лопуха мой отец винил лопуховскую жену. Потом он в этом винил рыбу. И в конце концов винил себя, потому что сам показал Лопуху объявление на задней обложке "Полей и Ручьев": "доставка живого черного окуня в любую точку США".

В.H.КАРЗИH

СВИДЕТЕЛЬ

В немецких концлагеpях уничтожались люди вех национальностей Евpопы. В тpех из них пpишлось быть и мне. Это лагеpя уничтожения: "Аушвитц" (по-польски "Освенцим"), "Майданек" и "Маутхаузен" - на теppитоpии Австpии, имевшие 67 филиалов.

Хотя мое заключение (как и всей нашей многочисленной гpуппы) в "Аушвитце" было кpатковpеменным (декабpь 1943 г.), но этого было достаточно, чтобы я понял, что в этом лагеpе были люди многих национальностей Евpопы, а не только евpеи. Hас пpинудили под угpозой немедленного pасстpела дать себе сделать на левой стоpоне гpуди наколку в виде лагеpного номеpа. Это были очень маленькие номеpа. У меня, напpимеp, номеp 10725. Как впоследствии мы узнали, нам дали номеpа пеpвых советских военнопленных, уничтоженных в 1941 г. в лагеpе .