Шаровые молнии

Дмитрий Казаков

Шаровые молнии

"Запомните новый пароль. Если вы его позабудете, придется обращаться к системному администратору, чтобы получить еще один. В первый раз он или она, может, и войдет в ваше положение. Но если это повторится, то уж точно вызовет гнев или, что хуже того, безжалостные и публичные насмешки системного администратора".

(Чарли Рассел, Шерон Кроуфорд "Unix и Linux, книга ответов")

Рассказы Дмитрия Казакова представляют собой нечто среднее между жанром "фэнтэзи" и литературной сказкой. Легко читаемые, с достаточно определенной сюжетной линией и не отягощенным излишней цветистостью стилем, они безусловно могли бы завоевать популярность среди современных российских читателей, как сейчас завоевывают ее многие произведения чисто развлекательного плана. Автор не претендует на глубину мысли и не ставит перед читателем жизненно важных вопросов; скорее мы имеем дело с произвольным экспериментированием над традиционным фэнтэзийным или сказочным сюжетом. Оригинальность рассказов достигается неожиданностью развязки, - прием достаточно известный, но не устаревающий. Критика произведений легкого, развлекательного характера имеет свои особенности. Некорректно, на наш взгляд, акцентировать внимание на таком свойстве рассказов Дмитрия Казакова, как отсутствие в них морали, автором не ставилась цель донести до читателя важную информацию или чему-то научить его - не исключено, что этим и определялся выбор жанра. Можно было бы отметить некоторую "эскизность" или "иллюстративность" представленного цикла, но это естественно и правильно в период накопления материала, определения индивидуального стиля и жанровой направленности писателя. Хотелось бы остановиться на одной действительно негативной на наш взгляд тенденции в творчестве Дмитрия Казакова. Прежде всего обратим внимание на неясность, необъяснимость описываемых автором явлений. Неожиданно повернув сюжет, писатель не дает читателю никакой трактовки. Этот способ часто применяется начинающими авторами с целью придать произведению видимость глубины, на деле отсутствующей, или же с намерением заставить читателя обратиться к собственной фантазии, самостоятельно составить для себя картину происходящего. На наш взгляд, ограниченное применение данного метода, особенно в беллетристике, принципиально допустимо, однако в случае возведения его в систему писатель рискует увлечься абсурдностью идей в ущерб стройности и ясности сюжетной линии, что приведет в конечном счете и к снижению популярности произведений. Читателю, увлекающемуся беллетристикой, не требуются "права администратора" на описываемые события; он не должен иметь возможности относиться к ним произвольно и по-своему их объяснять, при этом теряется сама суть авторства и возводится хрупкое здание разнообразных, противоречащих друг другу читательских трактовок, за которыми первоначальный замысел писателя уже невозможно рассмотреть. Далее следует заметить, что несмотря на наличие описанной тенденции рассказы Дмитрия Казакова все же более или менее конкретны, однако грешат некоторым однообразием и схематичностью, что позволяет рассматривать их как единое целое, где один сюжет почти логическим образом вытекает из другого. Этот момент таит в себе опасность "пресыщения" читателя, когда последний сумеет с легкостью предсказать возможное развитие сюжета и вследствие этого потеряет интерес к последующим рассказам. Все вышеупомянутые особенности позволяют проассоциировать творчество Дмитрия Казакова с некой "шаровой молнией", явлением интересным и привлекательным, но недостаточно изученным, в силу чего - непонятным и непредсказуемым. Существует простой и наглядный метод, позволяющий в доступной и почти "беллетристической" форме изложить детальную критику произведения, обращаясь напрямую к существующим текстам - так называемая критическая интерпретация. Мы взяли на себя смелость применить его по отношению к рассказам Дмитрия Казакова и постарались тем самым проиллюстрировать возможный ход мыслей читателя, обладающего теми "чрезмерными правами", о которых шла речь выше. Стоящий несколько особняком от остальных рассказ "Веревка для Фенрира" использовался нами лишь в качестве вспомогательного сюжета, поскольку в интересах последовательности анализа нам показалось целесообразным исключение его из общего ряда. В дальнейшем автор, по нашему мнению, должен стремиться к "идеальной" ситуации, когда метод критической интерпретации дает нулевой или близкий к нулевому результат.