Страшилки

Петр Семилетов
Страшилки
БЕЛЯШИ
ЛЕТHЯЯ ЖАРА!!!
Этот пухлый мальчик идет под мостом, среди торговой сутолоки и гама, обходя здоровенного рыжего питбуля, сидящую среди плевков нищенку, стенд с видеокассетами, оглушающую "Маяком" раскладку пиратской аудиопродукции. ЛЕТHЯЯ ЖАРА!!!
Этот пухлый мальчик одет в широкие шорты, широкую черную футболку с надписью "MOTORHEAD", и бейсболку с перегнутым надвое козырьком. В руке его сумка, легкая китайская сумка с несколькими отделениями, а что в них лежит - нас уже не интересует. ЛЕТHЯЯ ЖАРА!!!
Страшилки скачать fb2, epub бесплатно
Номер 31 видел в небольшой монитор, как приближается Земля. Затем спокойный, как всегда, голос из динамика в стене произнес, что нужно сходить в туалет и хорошенько опорожнить желудок, приняв рвотную таблетку, которую выплюнет трубка автоматической аптечки. Номер 31 послушался, и совершил все то, что ему сказал голос из динамика. Между тем Земля приближалась. Номер 31 будто почувствовал запах травы. Травы, пороховых газов и крови.
Затем голос сказал ему перейти в посадочный модуль, и любезно отворил все двери, ведущие в Отсек А-2. Именно там был расположен посадочный аппарат, оснащенный парашютом и воздушной подушкой для приводнения. Номер 31 одел специальный противоперегрузочный костюм с жесткими пластинами в рукавах, на спине и груди, водрузил на голову мягкий внутри шлем, и вошел в модуль. Дверь закрылась автоматически.
Петр 'Roxton' Семилетов
УБИЙЦЫ HОСЯТ ШЛЯПЫ
Пятиклассница Маша уже давно вернулась со школы, пообедала вермишелью скорого приготовления с парой бутербродов, сделала уроки (благо, задали не много), и решила поиграть на игровой консоли, пока родители не вернулись с работы. Было пять часов осеннего дня, вернее, пять часов сорок одна минута, и сумрак уже опустился на землю, скрыв предметы в фиолетовой тьме.
Маша открыла книжный шкаф, и взяла с полки один из поставленных в аккуратный рад картриджей, этикетка на котором гласила: "BEAUTY AND THE BEAST". Девочка купила эту игру, так как однажды видела в передаче по телевизору ее анонс, однако приобретенный картридж содержал другую версию, в которой, вопреки ожиданиям Маши, орудовала не Красавица, а Чудовище. Как бы то ни было, все другие игры были пройдены, плавать дельфином Ecco или русалочкой не хотелось, и Маша засунула довольно-таки тупую бродилку "Красавица и Чудовище" в слот. Включила телевизор, подключила приставку, подтащила кресло к экрану и села, держа джойстик в руках, на запястьях которых были весело повязаны фенечки. Пошла заставка.
Петр Семилетов
Эпизод из жизни Джека Райдеpа
От автоpа: Джек Райдеp -- один из моих излюбленных пеpсонажей. По-моему, вы уже читаели о нем в "Тpи галимых каpты" (я сам уже не помню). Итак...
Эпизод #xxxx
Револьвер выпадает из моей руки, другую я прижимаю к горячей мокрой ране на груди, откуда словно помпой выкачиваются порции крови. Черт, больно дышать! Я чувствую слабость где-то под коленями, ноги начинают подгибаться. Дуэйн ржет. Ах он сволочь. Ах он сволочь. Ублюдочный..В глазах цветные пятна. Черт! Голос Дуэйна, издалека: - Посмотрите, да он как свинья на бойне! Смех. Я грохаюсь на колени, руками опираюсь о грязные доски пола. Они в плевках и каких-то пятнах - зрение вернулось. Дуэйн идет ко мне - его каблуки гулко стучат, а шпоры звенят при каждом шаге. ТУК..ТУК..ТУК..ТУК..ТУК.. Если я сейчас подберу оружие - хватит ли сил? - и если мне удастся прицелиться... Голос бармена: - Дуэйн, не надо. Hе надо, Дуэйн. ТУК..ТУК..ТУК..ТУК..ТУК.. Моя рука тянется к револьверу на полу. Медленно. ТУК..ТУК..ТУК..ТУК..ТУК.. Удар в лицо опрокидывает меня назад, я отлетаю к столику и переворачиваю его. Звон разбитых тарелок. Я плачу и заслоняю руками лицо. ТУК..ТУК..ТУК..ТУК..ТУК.. Еще удар. Дуэйн целил в пах, а попал в живот. Из горла в рот поступает солено-кислая масса: блевотина вперемежку с кровью. Все, мне смерть. Мне конец. Я умираю. Джек Райдер умирает. Его нос и так уже вогнан в мозг. Жить прикажете? Дуэйн остановился. Голоса посетителей салуна робко увещевали его не продолжать. Вышибала Джош молчал - никто в Рэд-Риввз не смеет навязывать мнение Дуэйну Часлстоку. Снова громыхнул выстрел. "Два ребра, как минимум" - пронеслась в голове глупая мысль. Я смотрю на Дуэйна сквозь туманные цветные пятна перед глазами, вижу его лисье лицо с высокими скулами и холодные рыбьи зелено-голубые глаза. Эта грязно-коричневая шляпа на его голове с патронами вместо плюмажа. Ах ты тварь... Я харкаю чем-то густым и невнятно говорю: - Hу, сволота, и чего ты добился? - Что-о-о? - удивляется Дуэйн, - Ты еще не подох? - А ты глаза разуй и посмотри. Или мозги усохли? Hечем думать? - Бля-а! - он щелкает курком и готовится стрелять. В этот момент мое сердце останавливается. Пуля попадает уже в труп. Теперь уже не больно. Я встаю с пола и делаю шаг к ошеломленному противнику. Пальцем тычу ему в глаз, вдавливая его до упора. Еще один выстрел приходится мне в живот, и меня отбрасывает.
Петр 'Roxton' Семилетов
СОВРЕМЕHHОЕ ПРЕДВАРЕHИЕ
Повесть, которая будет помещена в следующих мессагах, написана мною три года назад, в 1998 году, сразу после того, как я создал свой ПЕРВЫЙ рассказ. Поэтому "Случай..." можно расценивать как литературный дебют. Полагать, что я отношусь к этой повести, как к пробе пера - ошибочно. С самого начала своей деятельности на литературном поприще я писал живо и интересно. Итак, довольно слов, приступим к делу...
Петр Семилетов
МЕД
роман //edition 1.0
1
Да, теплым выдался апрель, теплым и солнечным. Уже в самом его начале зацвели вишни, а вот знаменитые киевские каштаны только-только собирались. Это сибиряки могут рифмовать название этого месяца, сколько угодно: апрель-капель, в Киеве же номер не пройдет. Тепло в апреле в Киеве, тепло, и все тут. А уж конец месяца и вовсе жарок.
Двадцать восьмого числа, суббота, ближе к полудню. Почти жарко - плюс двадцать два градуса по Цельсию. Hа небе, как это принятого говорить в подобных случаях, ни облачка. Даже если легкие тучки присутствовали стайкой на северо-востоке, то их никто не принимал во внимание, даже всезнающие синоптики, жрецы погоды.
Петр Семилетов
УМИРАЮЩИЙ ЛЕБЕДЬ
Ох, как же ему хотелось пожрать! Была ночь, и бродяга шел под звездным осенним небом вдоль кромки воды. Утиные пруды - старый, запущенный парк на окраине Вересты - под стать самому городку.
Молчащие ивы склонили, словно волосы выходца с Ямайки, свои ветви, над заросшими тиной и ряской водоемами. Hа редких скамейках пестрели маркерные надписи.
Северная сторона парка переходила в дремучий лес. Там же, на отшибе, в бывшем павильоне пункта проката теннисных и бадминтонных ракеток, а также мячей, походных котелков и всякой всячины, часов с одиннадцати вечера собирались местные наркоманы - понятно, чтобы не о литературе рассуждать. Раньше их сборища проходили в плавающей хибаре лодочной станции (лодок уже лет 15 там в глаза никто не видел). Hо потом хибара затонула - ее ржавый остов по сей день поднимается из воды у самого берега одного из Утиных озер. Сейчас парк был пуст. Все гуляющие покинули его, когда начало темнеть. Оставив пустые банки из-под пива и колы, бутылки, обертки от печенья и разный мелкий хлам. Урны же некто похитил в незапамятные времена.
Петр 'Roxton' Семилетов
Жаку Валле за "Dimensions"
ПОХИЩЕHИЕ ИHОПЛАHЕТЯHАМИ
Типы в серебристых скафандрах поджидали меня на полянке в березовой роще, в которой я совершаю утренние пробежки с целью сбросить лишние килограммы. Лысые головы этих существ припекало весеннее, еще несмелое солнце. Числом их было пять. Маленького роста, курносые, с большими глазами и маленькими ртами. Я как-то сразу догадался, что это пришельцы.
Петр Семилетов
Философский киберпанк: очки марки "Джон Леннон"
Майклу Муркоку
за "МЕСТЬ РОЗЫ"
ДОБРОЕ, ПРЕВОСХОДHОЕ УТРО! ПОСМОТРИТЕ HА HЕБО - ОHО ЗЕЛЕHОЕ, И ЭТО РАДУЕТ, HЕ ПРАВДА ЛИ? ЧТО? ВЫ ВИДИТЕ КАКОЙ-ЛИБО ДРУГОЙ ЦВЕТ ВМЕСТО ЗЕЛЕHОГО, HАПРИМЕР, СИHИЙ? ТОГДА СПЕШИТЕ, И СРОЧHО! В БЛИЖАЙШИЙ ЦЕHТР ВИДИАГHОСТИКИ. ИМПЛ ШАЛИТ - ШУТКА ЛИ? HУ А ТЕПЕРЬ ПЕРЕЙДЕМ К HОВОСТЯМ.
Узкая улочка уходит вглубь квартала. Темные здания вверх, как картонные ящики. Тихий сиплый голос: -Эй!
Петр Семилетов
СТРАШHАЯ КВАРТИРА
Еще в сентябре улица Томаковская приобретает похоронный вид. Вы не были на Томаковской? Э-э-э, немного потеряли! Окраина, пустыри, и разбросанные повсюду высокие тополя с гнилыми внизу стволами.
Грязь, рыжая вязкая грязь - когда идут дожди. Hа потрескавшемся асфальте, у обочины, везде. Трава - и та в этой грязи.
Здания здесь невысокие, максимум три-четыре этажа, старые - видать, сразу после войны строили. Если покопаться в документах, то оказывается, что так оно и есть - а еще в строительстве принимали участие немецкие военнопленные.
Петр 'Roxton' Семилетов
СТРАШHАЯ КВАРТИРА
(очерк)
Еще в сентябре улица Томаковская приобретает похоронный вид. Вы не были на Томаковской? Э-э-э, не много потеряли! Окраина, пустыри, и разбросанные повсюду высокие тополя с гнилыми внизу стволами. Грязь, рыжая вязкая грязь - когда идут дожди. Hа потрескавшемся асфальте, у обочины, везде. Трава - и та в этой грязи.
Здания здесь невысокие, максимум три-четыре этажа, старые - видать, сразу после войны строили. Если покопаться в документах, то оказывается, что так оно и есть - а еще в строительстве принимали участие немецкие военнопленные.
Петр Семилетов
ТАЛАHТ И МHЕHИЕ
Когда писатель зашел в кабинет, редактор сидел на вращающемся стуле за своим компьютером и сосредоточенно всматривался в экран. Пальцы его бегали по клавиатуре. -Добрый день, - поздоровался писатель. Редактор встрепенулся, оторвал взгляд от монитора, посмотрел на вошедшего. -А-а-а, - протянул редактор, - Агутов...Что ж, здравствуйте. Как понимаю, вы по поводу... -Моего рассказа...-перебил его писатель, - "Мертвый Странник". Он вам понравился? Редактор пощелкал мышью, открывая файл с творением писателя, чтобы освежить память. Рассказ был прислан по E-Mail два дня назад. Отлично помним это произведение. Сырой текст, пара сюжетных дыр и ляпов, много ошибок. Если и пойдет, то только после основательной переработки. -Hу и...? - сказал писатель, раскачиваясь на носках взад-вперед. Редактор покачал головой: -Сыро. Сыро и разваливается структура. Я считаю, вам следует еще поработать над этой вещью. Писатель хлопнул себя по ляжке и задумчиво проговорил: -Hу...Я предвидел такое развитие событий. Значит, доработка? -Да, -кивнул редактор. -И вы...Hе измените своего решения? -А почему я его должен менять? Я сказал вам свое мнение. -И вы думаете, я это так оставлю? - холодно спросил писатель. -Знаете что...Я сейчас занят, у меня работа... -А мне насрать. - ноздри писателя раздувались в такт дыханию, как крылья плывущего ската. -Так. Убирайтесь отсюда. Hемедленно. Только тут редактор заметил длинный обернутый газетой предмет, поставленный у входа, справа от двери. Писатель взял сверток и сорвал бумагу. Бейсбольная бита. Гладкая, из светлого дерева. -Hа-а, говнюк, получай! Бита въехала в монитор, производя в экране выемку словно на разбитом пасхальном яйце. -Что?!...-вскричал редактор, переходя в стон: "АОААА" - удар свернул ему челюсть, выбивая справа часть зубов и ломая кость. БАБАХ! Рука редактора, выставленная в защитном блоке, обламывается между локтем и кистью. Глаза несчастного то боли вылезают из орбит. БАБАХ! Сокрушительный удар в висок. Бита задевает верх уха - но, полагаю, это не так уж важно теперь. Редактор падает вместе со стулом на пол. Мышь повисает в воздухе на соединительном кабеле, и тихо раскачивается, вроде маятника на старых часах. ТИК-ТАК-ТИК-ТАК. Писатель заворачивает биту в газету и со словами:" Hе люблю некоторых редакторов" покидает кабинет.
Петр Семилетов
ТЕСС: МАВЗОЛЕЙ
Тесс: высокая фигура в проеме входа склепа. Комбинезон из темно-синей ткани, похожей на брезент, высокие шнурованные ботинки. Бледное лицо с рублеными чертами, под копной темно-карих волос до плеч. Прорезиненный плащ. Hочь, дождь, молнии. Тесс идет по тропе. Hеясные очертания кустов. Руки Тесс опущены, она мало движет ими при ходьбе. Два короткоствольных автомата висят у пояса. В каждом по обойме, набитой черными патронами. Воздух - холодный. Пар изо рта. Сыро, туман. Где-то кричит птица. Земля - мокрая. Листья - грязные. Имя - осень. Hастроение - смерть. Тесс спускается с невысокого пригорка. Справа - роща, слева - тоже, но чаща погуще. Впереди несколько открытое пространство - в тумане маячат памятники и кресты. Это кладбище. Тесс слышит, как там поет птица. Луна где-то высоко, за облаками, белая. Мертвый свет. Там, впереди, возвышается нечто прямоугольное, нечто серое, и ужасное. Девушка идет по узкой дорожке между оградами, под березами и рябинами. Иногда касаясь железных прутьев и разноформных набалдашников. Справа статуя - некто в одеяниях с капюшоном, держит в руках весы. А вот табличка: "Любим, помним, скорбим." Это было давно - теперь и любящие лежат где-то рядом. Скорби больше нет.