The Night Souper

Эдуард Лимонов
THE NIGHT SOUPER
Человек я одинокий, и развлечения у меня одинокого человека. И даже живя с несколькими женами, я был и остаюсь одиноким!
Прилетев в Нью-Йорк через десяток лет после первого приземления, я поселился из любопытства в том же отеле "Лэйтэм", в котором провел мою первую ночь на Американском континенте - ночь с 18 на 19 февраля 1975 года; и ходил по его коридорам, сомнамбулически гурмандизируя прошлое. Старым друзьям я не позвонил. Теплые чувства к ним жили в глубине моего сердца, но видеть их мне не хотелось. Я люблю, чтоб персонажи моей прошлой жизни смирно сидели на местах, а не путались под ногами, неуместно выскакивая вдруг в настоящем.
The Night Souper скачать fb2, epub бесплатно
Воспоминания Эдуарда Лимонова.
Пёстрая, яркая, стройная интернациональная толпа, на которую Лимонов бросил быстрый и безжалостный взгляд. Лимонов не испытывает сострадания к своим мёртвым, он судит их, как живых, не давая им скидок. Не ждите тут почтения или преклонения. Автор ставил планку высоко, и те, кто не достигает должной высоты, осуждены сурово.
По-настоящему злобная книга.
В книге сохраняются особенности авторской орфографии и пунктуации.
Ответственность за аутентичность цитат несёт Эдуард Лимонов.
Возможно, этот роман является творческой вершиной Лимонова. В конспективной, почти афористичной форме здесь изложены его любимые идеи, опробованы самые смелые образы.
Эту книгу надо читать в метро, но при этом необходимо помнить: в удобную для чтения форму Лимонов вложил весьма радикальное содержание.
Лицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!
«Палач» — один из самых известных романов Эдуарда Лимонова, принесший ему славу сильного и жесткого прозаика. Главный герой, польский эмигрант, попадает в 1970-е годы в США и становится профессиональным жиголо. Сам себя он называет палачом, хозяином богатых и сытых дам. По сути, это простая и печальная история об одиночестве и душевной пустоте, рассказанная безжалостно и откровенно. Читатель, ты держишь в руках не просто книгу, но первое во всем мире творение жанра. «Палач» был написан в Париже в 1982 году, во времена, когда еще писателей и книгоиздателей преследовали в судах за садо-мазохистские сюжеты, а я храбро сделал героем книги профессионального садиста. Книга не переиздавалась чуть ли не два десятилетия. Предлагаю вашему вниманию, читатели. Эдуард Лимонов Книга публикуется в авторской редакции, содержит ненормативную лексику.
Эдуард Лимонов, известный российский писатель, публицист и общественный деятель, в своей книге показывает итоги деятельности В. Путина на посту президента России. Автор подробно останавливается на всех значимых событиях этого периода («Курск», Чечня, «Норд-Ост», Беслан и т.д.) и анализирует образ действий Путина в каждом из этих случаев. По мнению Э. Лимонова, каждый раз у президента была более чем странная реакция на происходящее, а шаги, которые им предпринимались, наносили ощутимый вред Российской Федерации.
Несмотря на то, что книга Э. Лимонова содержит множество фактов, цифр, имен, она отличается хорошим стилем изложения и читается на одном дыхании.
Книга написана в тюрьме, в первые дни пребывания в следственном изоляторе `Лефортово`, я, помню, ходил по камере часами и повторял себе, дабы укрепить свой дух, имена Великих узников: Достоевский, Сад, Жан Жене, Сервантес, Достоевский, Сад… Звучали эти мои заклинания молитвой, так я повторял ежедневно, а по прошествии нескольких дней стал писать эту книгу… Это бедные записки. От них пахнет парашей и тюремным ватником, который я подкладываю себе под задницу, приходя писать в камеру №25… Бедные, потому что справочной литературы или хотя бы энциклопедического словаря, чтобы уточнить даты, у меня нет. Синий обшарпанный дубок - столик размером 30x60, два блокнота на нем, три ручки - вот вся бухгалтерия и библиотека.
Что связывает автора этой книги и великих живописцев прошлого? Оказывается, не так уж мало: с Врубелем они лежали в одной психиатрической больнице; с Фрэнсисом Бэконом — одинаково смотрели на изуродованный мир; с Лукасом Кранахом — любили темпераментных женщин. В этих емких заметках автор вписывает искусство в свою жизнь и свою жизнь в искусство. Петр Беленок — худой лысеющий хохол, Фрэнсис Бэкон — гениальный алкоголик. Эдвард Мунк творит «ДЕГЕНЕРАТивное искусство», Эди Уорхол подчиняет себе Америку, а индустрия туризма использует одинокого Ван Гога с целью наживы… Эдуард Лимонов проходит по Вене и Риму, Нью-Йорку и Антверпену и, конечно, по Москве. Воля случая или сама жизнь сталкивает его с великими живописцами и их работами. Автор учится понимать и чувствовать то, как они жили, как появился их неповторимый стиль, что вдохновляло художников, когда они писали свои знаменитые картины и ваяли статуи. Книга публикуется в авторской редакции.
Новый роман Эдуарда Лимонова посвящен жизни писателя в Москве сразу после выхода из тюрьмы. Легендарная квартира на Нижней Сыромятнической улице, в которой в разное время жили многие деятели русской культуры, приютила писателя больше чем на два года. Именно поэтому этот период своей беспокойной, полной приключений жизни автор назвал «В Сырах» — по неофициальному названию загадочного и как будто выпавшего из времени района в самом центре Москвы.
Роман печатается в авторской редакции.
Эдуард Лимонов
Тонтон-Макут
Обыкновенные инциденты
Они подошли ко мне, когда я уже вывозил тележку за пределы таможенного зала. Двое, по-американски рыхлые и бесформенные. Два тюка с грязной одеждой. Белый и Черный. Черный развернул у меня перед носом бумажник. В таких бумажниках у них всегда бляха или удостоверение.
- US-customs*. Пройдите с нами!
Обычный таможенник, черный, худенький паренек, пропустил меня, лишь мельком заглянув в мою сумку.
Эдуард Лимонов
Великая американская мечта
Обыкновенные инциденты
- Эдвард, - ласково начал Барни, обойдя меня, сидящего в кресле. - Я вижу, ты толковый парень. Я уверен, что ты сможешь сделать в нашей фирме прекрасную карьеру. Будешь хорошо работать, мы тебя продвинем. Ты сможешь стать менеджером в конце концов. Посмотри на меня...
Я посмотрел. Барни как Барни. Лысый. Усы. Живот. Брюки. Рубашка. Яркий галстук. 35 лет.
Роберт Линд
О том, как не быть философом
- Ты давно читал Эпиктета?
- Довольно давно.
- Перечитай снова. Томми только что открыл его для себя и не нарадуется.
Эти несколько фраз, долетевшие до меня в холле гостиницы, задели за живое. Я никогда не читал Эпиктета, хотя не раз встречал его на книжной полке и, может статься, даже цитировал его. Неужели, встрепенулся я, это и есть та заветная, мудрая книга, которую я ищу со школьных лет? Никогда не терял я детской веры в то, что мудрость встретится мне в книге и подобрать ее будет легко, как раковину на морском берегу. Я жажду мудрости не меньше Соломона, но мудрости, которая не требует усилий, которую, словно инфекцию, подхватываешь на лету. Для упорных философских поисков мне не хватает времени и энергии. Мне бы хотелось, чтобы упорство проявляли сами философы и потчевали меня его плодами. Как от крестьянина я получаю яйца, от садовода - яблоки, от аптекаря - пилюли и таблетки, так от философа я жду, что за несколько шиллингов он снабдит меня мудростью. Вот почему я принимаюсь то за Эмерсона, то за Марка Аврелия. Читать - это мудреть, уповаю я. Но это не так. Читая, я соглашаюсь с философами, но стоит мне кончить, и я все такой же: так же далек от того, на чем, судя по их словам, должен сосредоточиться, так же равнодушен к тому, чем вслед за ними должен проникнуться. И все же я не утратил веры в книгу и в то, что где-то на свете меня ждет печатное издание, которое наполнит меня мудростью и силой духа, не разлучая с креслом и сигарой. С этим чувством, после разговора в холле, я снял с полки Эпиктета.
День рождения у Лены — в мае, когда цветут яблони. Весь сад в это время утопает в цветах. И не было такого, чтобы тетушки, которые приезжают из города поздравить Лену, не всплеснули руками и не сказали:
— Нет, до чего же здесь прекрасно!
И Лена видит, как ее мама радуется этим словам. В тот день Лене исполнилось шесть лет, и в гости к ним приехала тетя Эбба. Лена встретила ее на остановке автобуса. Потом пили кофе в саду, и тетя Эбба, всплеснув руками, как всегда, сказала: