Я буду матросом

Евгений Степанович КОКОВИН

Я БУДУ МАТРОСОМ

Шел ноябрь тысяча девятьсот двадцать девятого года. Настоящих морозов еще не было, но тяжелая шуга плотно забила Северную Двину и выход в Белое море. Последние транспорты давно покинули архангельский порт. Все каботажные суда стояли уже на приколе. Маленькие буксиры, с трудом пробиваясь в густом льдистом крошеве, спешили к своим затонам. Вот-вот река должна была стать. Это волновало всех. Только Гайдар, казалось, был спокоен. Он не смотрел в окно и не замечал, снег ли на улице, дождь или светит солнце. Он работал, писал новую повесть - повесть о своем детстве. Утром, после сна, работалось особенно хорошо. Но его ждали в редакции. Ведь он штатный корреспондент архангельской краевой газеты "Правда Севера". Расставаться с рукописью жалко, очень жалко. А идти нужно. Аркадий Петрович оделся, засунул тетради в сумку и вышел из дому. С секретарем редакции он дружил. Да впрочем, и со всеми другими сотрудниками был в самых добрых отношениях. - Творил? - спросил секретарь. - Новое, гениальное?.. - Творил. - Гайдар улыбнулся. - Хочешь, прочитаю страничку? - Читай, - согласился секретарь, откинувшись в кресле, и отодвинул в сторону макет газеты. Гайдар вытащил из сумки рукопись и начал читать о тихом городке Арзамасе, о мальчике Бориске Горикове. Однажды мать Бориса просматривала тетради сына. Качая головой, она говорила: "- Бог ты мой, как наляпано! Почему у тебя на каждой странице клякса, а здесь между страниц таракан раздавлен? Фу! - Что, я нарочно таракана посадил? Сам он, дурак, заполз и удавился, а я за него отвечай! И подумаешь, какая наука - чистописание! Я в писатели вовсе не готовлюсь. - А к чему ты готовишься? - строго спрашивает мать - Лоботрясом быть готовишься?.. - Я буду матросом! - Почему же матросом? - удивляется озадаченная мать..." ...Внезапно секретарь редакции вскочил. - Матросом? Постой, Аркадий! Совсем забыл... Пойдем скорее к редактору. Недоумевая и придерживая секретаря за гимнастерку, Гайдар, словно на буксире, втянулся в редакторский кабинет. - Звонили из Совторгфлота, - взволнованно сказал секретарь редактору. - В Белом море потерпел аварию французский лесовоз, названия не помню. Спасательные суда уже вышли на помощь, и сегодня выходят еще пароходы. Могут взять нашего человека. Будем посылать? - Обязательно. Обязательно надо послать. Такой случай... - Кого? - спросил секретарь. - Кого?.. - редактор задумался. - Гайдар сдал очерк? - Еще вчера, - сказал Аркадий Петрович и радостно подумал, что ему интересно было бы поехать на спасение французского парохода. - Хотите поехать? - Конечно! - Тогда берите командировочное удостоверение - и срочно в пароходство! - Вот ты и будешь матросом, - весело сказал секретарь, выходя вместе с Гайдаром из кабинета. - По крайней мере, несколько дней или часов. А повесть почитаешь потом... Пароход "Кия" - маленький, пожалуй, самый маленький во всем каботажном флоте. Но впереди идет мощный буксир "Совнарком" и смело пробивает русло в густой, смерзающейся шуге. Скоро море, идти будет легче. Лишь бы утихомирился шторм. Аркадий Петрович стоял на капитанском мостике. Он уже знал: французский лесовоз называется "Сайда". Во время шторма он потерял управление и налетел на рифы. Капитан "Кии" охотно отвечал на вопросы Гайдара о море, судовождении, о спасательных работах. Аркадий Петрович ничего не записывал. Он надеялся все вспомнить после, в каюте. Это нужно для будущего очерка, а может быть, пригодится и для повести. Ведь все еще впереди - и события, и встречи... Капитан "Кии", пожилой, опытный моряк, отлично говорил по-английски, но французского не знал. - На "Сайде" были жертвы? - спросил Гайдар. - Нет, жертв не было. Часть команды уже снята. Часть осталась на борту "Сайды". У нее все и выясним, все подробности. С нами ведь есть переводчик. Гайдар обрадовался: значит, можно будет поговорить с командой французского парохода. ...На другой день "Кия" вслед за "Совнаркомом" подошла к месту аварии французского лесовоза, большого морского парохода. Еще издали было видно, что "Сайда" основательно врезалась в рифы, заметно повалилась на правый борт. А вокруг бесновались белоголовые волны от все еще не утихающего шторма. Поблизости стоял на якоре ледокол "Малыгин", известный всему миру по поискам итальянской полярной экспедиции Нобиле. К вечеру шторм стих. Барашки-белоголовцы пропали. Волна пошла отлогая, мирная. В прогалинах туч зашевелились редкие звезды. С "Кии" спустили шлюпку. По приглашению начальника спасательных работ капитан выехал на "Сайду". На просьбу Гайдара взять его с собой капитан ответил: - Нет, не сегодня. Пока там еще нечего делать, да и опасно. Потерпите, писатель, до завтра. А там все увидите и пишите сколько угодно!.. Гайдару хотелось сказать, что он нисколько не боится, что ему приходилось бывать в разных переделках. Но капитан уже спускался по штормтрапу в шлюпку, и писатель решил ждать. На французский лесовоз он попал утром следующего дня, когда море совсем успокоилось. Казалось, на палубе "Сайды" побывали пираты. Всюду хаос: валялись доски, обрывки тросов и парусины, спасательные пояса, сломанные ящики, бочки, битое стекло... Гайдар обошел пароход. Его заинтересовала работа водолазов. Он смотрел на поблескивающие стекла скафандров и с восхищением думал о бесстрашии этих людей. - Да, нужно срочно дать радиограмму! Но радист-француз не знал русского языка. - Напишите ваше сообщение по-русски, только буквами латинского алфавита, посоветовал Гайдару переводчик. - Радист ничего не поймет, но передавать ему все же будет легко. Гайдару эта мысль понравилась. Он вырвал из записной книжки два листка и принялся сочинять информацию в газету. Переводчик предупредил, что радист французского судна согласился передать только очень короткую заметку. И, боясь, что он вдруг вообще передумает что-либо передавать, Гайдар "сжимал" текст. - Там, в редакции, разберутся, - сказал он, передавая заметку переводчику. Радист-француз бойко застучал телеграфным ключом. И гайдаровская информация полетела в эфир: "АРХАНГЕЛЬСК РЕДАКЦИЯ КРАЕВОЙ ГАЗЕТЫ "САЙДА" СИДИТ НА РИФЕ СЕРЕДИНОЙ ТЧК ПРОИЗВЕДЕННОЙ ОТГРУЗКОЙ ВО ИЗБЕЖАНИЕ ПЕРЕЛОМА ПРИПОДНЯТА КОРМА ТЧК УСТАНОВЛЕНЫ ДВЕ МОЩНЫЕ ПОМПЫ ДЛЯ ОТКАЧКИ ВОДЫ ИЗ МАШИННОГО ОТДЕЛЕНИЯ ТЧК ВОДОЛАЗАМИ ОБСЛЕДОВАН ПРАВЫЙ БОРТ НАИБОЛЕЕ ПОВРЕЖДЕННЫЙ ТЧК НОЧЬЮ ОТГРУЖАЕТСЯ БУНКЕР (СРЕДИНА) ТЧК РАБОТАЮТ ПАРОХОДЫ "КИЯ", "СОВНАРКОМ" ТЧК "МАЛЫГИН" НАГОТОВЕ С ЗАВЕДЕННЫМ БУКСИРОМ ТЧК ЕСЛИ НЕ ПОВТОРИТСЯ ВЧЕРАШНИЙ ШТОРМ СИЛЬНО УХУДШИВШИЙ ПОЛОЖЕНИЕ ЗАВТРА ПОПЫТАЮТСЯ СНЯТЬ "САЙДУ" ТЧК ГАЙДАР "САЙДА" 13 НОЯБРЯ" - Кажется, еще никогда не писал так коротко, - засмеялся Гайдар. - В таком телеграфном тексте так и хочется в конце написать: "Целую". В это время с "Кии" приехали матросы и занялись приборкой на "Сайде". Гайдар помогал им: сбрасывал за борт доски, ящики, осколки стекла. Водолазы надежно запластырили пробоины в днище. Воду из трюмов и машинного отделения откачали и теперь ждали прилива. - А почему не работают сами французы? - спросил Гайдар у переводчика. - Они не знают, согласится ли компания уплатить за спасение парохода, объяснил переводчик, - если нет, то зачем им зря стараться? Все равно они ничего не получат за это. Так они рассуждают. Ведь тогда "Сайда" останется у нас. С приливом на корме "Сайды" закрепили буксирные тросы. "Малыгин" и "Совнарком" приготовились к снятию "француженки", как называли в шутку советские матросы "Саиду". Гайдар снова перебрался на "Кию". Она тоже подняла якоря. Буксирные тросы натянулись, как струны. Советские пароходы работали на малом ходу. "Сайда" чуть покачнулась и медленно поползла кормой вперед. - Ура! - закричал Гайдар. И на всех пароходах гремело это же победное слово "ура". Вскоре "француженка" совсем сошла с рифа. Ее бережно поддерживали понтоны. - Трудновато бывает морякам. Пожалуй, не легче, чем бойцам на фронте, сказал Гайдар. - Не легче, - согласился с ним переводчик. В тот же день в редакцию архангельской краевой газеты прибыла еще одна гайдаровская радиограмма: "ПОБЕДА ВСКЛ "САЙДА" СНЯТА ТЧК МАТРОС ГАЙДАР".